– Кажется, я плохо соображаю сегодня. Должен ли я понять, что мои отпечатки пальцев стерли?

– Что-то в этом роде, сэр.

Глаза инспектора встретились с тяжелым прямым взглядом.

– Не могли бы вы сказать мне, были там вообще чьи-нибудь отпечатки пальцев?

– Нет. – Хемингуэй покачал головой. – Я не любитель из всего делать тайну. Ничьих не было.

– Ну да? – Стивен снова взглянул на портсигар, и его лоб пересекла глубокая вертикальная складка. – Подбросили!

Инспектор не спускал с него изучающего взгляда.

– Есть какие-нибудь мысли на этот счет, сэр? Стивен опустил портсигар в карман.

– Нет. Пока нет. Но когда они появятся...

– Надеюсь, вы не собираетесь вершить правосудие собственными руками, сэр! – перебил молодого человека инспектор. – А зачем, вы думаете, я здесь? Если вы что-нибудь знаете, скажите мне. И никаких самостоятельных разбирательств, потому что хотя я и не стану винить вас, но буду вынужден забрать за нарушение порядка, что, строго говоря, совсем не моя работа.

Стивен засмеялся:

– А что вы будете делать, если узнаете, что кто-то пытался очернить вас, инспектор?

Инспектор кашлянул.

– Сообщу по инстанции, – твердо отчеканил он.

– Ну а я скорее разобью ему морду! – проворчал Стивен.

– Ну, если вы этим ограничитесь, то у меня нет возражений, – сказал Хемингуэй с исключительной сердечностью в голосе. – И, если хотите, совет: не разбрасывайте больше своих вещей! Это наводит людей на крайне неподходящие мысли и направляет полицию по неверному следу, что очень предосудительно, позвольте сказать вам!

– Сожалею! – улыбнулся одними глазами Стивен. – Очень досадно! Должно быть, вы пришли к тому, с чего начали.

– О, я бы так не сказал! – не согласился Хемингуэй.

– Нет, я и не думал, что вы скажете, во всяком случае мне. Если вы не возражаете, я пойду закончу завтрак.

Инспектор ответил, что он не возражает, и Стивен вернулся в столовую, где остальные гости все еще сидели за столом. Все лица повернулись к нему с немым беспокойным вопросом. Стивен уселся на свое место и приказал Старри, который нашел предлог, чтобы вернуться в комнату, принести ему свежий кофе.

– Ха, а я была уверена, что тебя уже арестовали! – выпалила Валерия, облекая в слова то, о чем думали все.

– Я и не сомневался в тебе, милочка, – ответил Стивен.

– Что случилось? – низким голосом спросила его Матильда.

Стивен наградил ее одной из своих кривых улыбок, достал портсигар, открыл его и вынул сигарету. Все глаза устремились на него. Матильда быстро взглянула на Стивена, но увидела, что его мысли заняты совсем не ею. Вызывающий взгляд молодого человека скользнул по столу, на минуту задержался на лице Ройдона, перешел на Мотис-фонта и остановился на нем.

Первой обрела дар речи Валерия:

– Слушай, это же твой портсигар! Тот, который забрала полиция!

– Точно так.

– Вы хотите сказать, что они вам его вернули? – с растерянными нотками в голосе спросил Ройдон.

– Да, – кивнул Стивен. – Они мне его вернули.

– Никогда не слышал ничего подобного! – воскликнул Мотисфонт. – Не может быть, чтобы это был тот самый портсигар! Вы хотите надуть нас! Только зачем? Полиция никогда бы не отдала настоящий!..

– Я бы дал вам на него посмотреть, только инспектор предупредил, чтобы в будущем я был более внимательным к своей собственности. – Стивен был сама предупредительность. – Когда я оставляю где-нибудь свои вещи, они странным образом теле-портируются – прелестно сказано, правда? – совсем в другие места.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду? – спросил Мотисфонт, приподнимаясь со стула.

– Вы верите в полтергейст? – спросил Стивен, все еще улыбаясь, но не слишком приятно.

– Стивен! – сказал Джозеф дрожащим от возбуждения голосом. – Стивен, мальчик мой! Это значит, они уже не подозревают тебя?

– О, думаю, меня полностью оправдали! Разумеется, нельзя было ожидать, что Джозеф сдержанно встретит такую новость, как эта. Он вскочил со стула, обошел стол и схватил племянника за руки.

– Я это все время знал! – выдохнул он. – Слава богу, слава богу! Стивен, старина, ты не знаешь, какой груз свалился у меня с души! Если бы... если бы случилось самое худшее, это была бы моя вина! Да, моя! Я знаю это. Дорогой, дорогой мой мальчик, если бы над нами не нависла великая скорбь, это был бы счастливейший день!

– Но я не понимаю! – Паула отодвинула тарелку. – Почему тебя оправдали? Ты уверен, что это не очередной полицейский трюк?

– Нет, полиция тут ни при чем, – ответил Стивен.