– Пожалуйста, мне-то что!

Тем не менее, как только мистер Фостер-Смит укатил в своем сверкающем лимузине и сдержанный гул мотора смолк где-то в конце долины, весь задор Дика мгновенно улетучился.

– Миссис Банни, как жалко, что нам с Энн приходятся удирать от вас, пока не явился Монти.

– Значит, вы и вправду навсегда ушли из дому? Но куда вы денетесь?

– Да куда-нибудь денемся.

Вокруг них во время сцены с мистером Фостером-Смитом, вызвавшей всеобщий интерес, собрались туристы.

– А я знаю куда!
– воскликнула Молли.
– Пошли к нам в Аркли! Мы спрячем вас от этого мерзкого старика.

– Охотно.

Уин Моррис была, как всегда, практически-предусмотрительной, хотя глаза у нее так и сверкали от возбуждения.

– Энн может жить у нас и, если не возражает, спать со мной на одной кровати. А ты, парень, будешь спать на диване. Вот все и улажено.

– Не девушка, а просто ангел!
– воскликнула миссис Банни.
– А я буду такой рассеянной, что живо собью с толку этого вашего старикашку, если он сюда явится.

В этот вечер последний перристоунский поезд увозил не только туристов рабочего клуба, но и Дика с Энн, увозил на Север, туда, где лежат серые долины фабричного Йоркшира.

– Сделано что надо!
– сказала миссис Моррис, мать Уин, когда на следующий день за вечерним чаем ей рассказали всю историю.

Миссис Моррис, крупная худощавая женщина, на первый взгляд казалась несколько строгой и грубоватой особой, но в глазах ее сверкали живые искорки.

В тот вечер вся семья до позднего часа не ложилась спать в ожидании Уин: мистер Моррис, старик с поблекшим серым лицом, молчаливый и неподвижный, как изваяние, Арт, девятнадцатилетний парень, у которого было что-то с ногой, и Томми, мальчик моложе Дика, который все еще ходил в городскую школу.

– Можно, они останутся у нас, ма?

– Это как отец.

– А?
– глухо произнесло изваяние.

У нас есть немного денег, - с жаром начал Дик.
– Позвольте...

– Грех говорить о делах в субботний вечер, - мягко осадила его миссис Моррис.
– Что-то скажет Комитет вспомоществования, если узнает, что мы держим постояльцев? Право, не знаю. Наверное, срежут отцу пособие. Впрочем, поживем-увидим. Так что милости просим, оставайтесь покуда у нас.

Вскочить в половине шестого утра в "Конце пути" и выбежать в залитый солнцем благоухающий сад было одно удовольствие. Подниматься в то же самое время с волосяного диванчика в кухне у Моррисов после пяти с небольшим часов беспокойного сна было, по мнению Дика, делом куда менее привлекательным.

– Лежи, лежи, не обращай на меня внимания, - приказала миссис Моррис, входя в тесную кухоньку в накинутой на плечи шали.
– Я только приготовлю Уин позавтракать, ей к восьми надо быть на заводе.

Дику стало неловко оттого, что он валяется лежебокой, в то время как другие трудятся. Он спрыгнул с кушетки и протер глаза.

– Давайте я накрою на стол, миссис Моррис. У меня на этом деле рука набита.

– Ну, вот и ладно, а то я сегодня проспала немного. Салфеточка в ящике, там, где ножи.

Минут через десять тихонько сошла вниз Уин.

– Здравствуй, Дики! Как спалось? Маме помогаешь? Молодчина. Никогда не думала, что на Юге ребята такие умницы!

– При чем тут Юг, - засмеялся Дик, стараясь подражать, выговору Сэлли.- Мои родители из Ноттингема.
– Там и водятся умницы.

– Ну-ну, не успеешь оглянуться, как мы сделаем из •тебя заправского йоркширца.

Уин позавтракала и ушла. Остальные обитатели дома все еще спали.

– Им незачем вставать, - пояснила миссис Моррис.
– Кроме Томми - ему надо в школу.

Дик воспользовался случаем умыться в чуланчике за кухней. Вскоре туда пришел и Томми.

– Ну-ка, быстренько умывайся, да не забудь шею и уши!
– крикнула из кухни миссис Моррис.
– А после сбегаешь на уголок за яйцами и ветчиной.

– Яйца и ветчина? Здорово!
– с самым искренним восторгом воскликнул Томми.

– Поскорей, поскорей, будь молодцом, а то дождешься звонка и отправишься без завтрака.

Вскоре домик наполнился аппетитным ароматом яичницы с ветчиной. Только тогда, разбуженные этим запахом, поднялись и остальные обитатели.

– Ух ты, яичница с ветчиной!
– воскликнул Арт, ковыляя на хромой ноге.
– У нас ее не было уже с...

– Попридержи язык, - оборвала его миссис Моррис,- и ешь, что дают.

Даже замкнутый мистер Моррис, который притащился в одних носках и с болтавшимися сзади, наподобие хвоста, подтяжками, расчувствовался и, потирая руки, приговаривал:

– Вот это да, матушка ты моя, вот это да!..

– Поправь-ка помочи и надень пиджак. Не забывай, что у нас гости.

После этого замечания мистер Моррис всецело сосредоточился на своей тарелке.