Ядвига, отлежавшаяся в пещере, приняла решение — вызволять Роберта из неволи, тем более, что он все еще был нужен ей. Девушка незнала, что происходит в поселке. Для этого необходимо было спуститься в логово к врагу и все разузнать. Дождавшись ночи, она незамеченной спустилась в поселок и разыскала маленькую хижину, в которой жил Кузьма. По дороге девушка стянула с веревки чью-то рубашку, джинсы и бейсболку. В темноте она могла сойти за мужчину, при условии, что ей не придется вступать в разговоры. Конечно она рисковала, но что делать? В окнах хижины было темно, на дверях висел табличка: «Простите, жрать нечего!» Это хорошо, значит не нужно болтаться на улице до закрытия заведения. Ядвига дернула дверь, незаперто. Она оглянулась, отворила дверь и проскользнула внутрь. В чуланчике, где жил Кузьма, было темно. Девушка пошарила руками и наткнулась на сундук. На нем кто-то лежал. Ядвига прикинула, где у лежащего ноги, где голова и наугад прикрыла лицо рукой.

— Буль, буль! — забулькало у нее под рукой.

Ядвига приблизила лицо и тихо скахал:

— Кузьма, не кричи, это я — Ядвига. Т-с-с.

Она отпустила руку.

Кузьма подскочил и уставился на Ядвигу круглыми глазами:

— Ты, живая? Как ты сюда попала? — громким шепотом произнес он, тряся головой, разгоняя остатки сна.

— Я, я, успокойся. Как попала, как попала. На метле, — с нервным смешком произнесла она.

— Тут, такое было, такое… — быстро начал рассказывать Кузьма.

— Кузь, Кузенька, потом расскажешь, дай чего-нибудь пожевать. — ласково произнесла девушка, у которой во роту почти сутки не было ни крошки. — Я сейчас даже на маниоку эту дурацкую согласна, с тапиокой.

— Обижаешь, — произнес Кузьма, — я тебе сейчас яишенку сбацаю, настоящую с ветчиной. У нас же сегодня день пополнения запасов, корабль взяли. Там жратвы было, как специально для нас приготовлено, дядька там отоварился. Но готовить уж сегодня ничего нес тали, поздно. А с завтрашнего дня начнется без передыху, по три смены вкалывать.

Пока Кузьма растапливал печку и колдовал над яичницей, Ядвига выслушала что произошло в поселке за время ее отсутствия.

— Слушай, а что там с Тюфяковым моим, он живой? — задала она вопрос, мучавший ее.

— Живой, живой, про него все забыли. Я ему пару раз еду приносил. Он уже совсем отчаялся…

— Ничего, я его вытащу, я за ним вернулась, — ответила девушка.

— Ты что, там теперь часовой стоит, злющий, я сегодня вечером еду понес, так он меня прогнал. Пришлось через с Кротом передавать.

— С Кротом? А ты откуда его знаешь, — удивилась Ядвига, — он же поселковых как огня боится.

— Не-ее, он со мной дружит, я его подкармливаю, время от времени, а он мне за это бананы, кокосы, ананасы, травки всякие искать помогает. Он и с Тюфяковым твоим сдружился. Если бы не Крот, давно бы он с голоду помер. Это же ко мне Крот пришел. Пришел и говорит: «Дай моему гостю еды какой-нибудь». Я сначала думал, что у него совсем крыша двинулась, а он мне потом рассказал, про подвал. Я раньше и не знал, что он там живет.

— Ладно, ты оружие какое-нибудь достать сможешь? — прервала его рассказ девушка. — Лучше, конечно, автомат, все равно какой, и парочку гранат. Сможешь?

Кузьма почесал затылок и кивнул головой, ладно.

— Все равно дядька мне голову оторвет, если узнает, что я тебя укрывал. Посиди тут тихо, никому не отвечай, если стучать будут, я тебя запру, а сам на «Блошинку» смотаюсь.

— Это еще куда? — спросила Ядвига.

— Куда-куда, рынок у нас тут такой. Все что хочешь можно достать, валюта — жратва и водка. У дядьки «НЗ» есть, ящик «Столичной» он его столько лет берег, но для хорошего человека ничего не жалка.

Кузьма открыл сундук и вытащил две бутылки водки, бережно закутал их джинсовую курточку и положил в холщовую сумку.

— Сиди тихо, — повторил он, потушил свет и закрыл за собой дверь. Ядвига прилегла на сундук, размышляя над тем, что же дальше? За размышлениями она незаметила как ее сморил сон, сказывалось напряжение прошедших дней, побег и волнения за Роберта.

— Ядвига, вставай, — она услышала сквозь сон голос Кузи. Открывать глаза не хотелось, во всем теле была какая-то слабость, немного знобило.

— Вставай, вставай, пока темно еще, может успеем Роберта освободить, — затормошил ее Кузьма. Последние слова подействовали, Ядвига подскочила с сундучка, умылась, пытаясь привести себя в форму.

— На, глотни, — подал ей кружку парнишка.

— Что это, — ноздри девушки уловили уже почти забытый запах кофе.

— Ты как маленькая, конечно кофе. Настоящий, из дядькиных запасов. Воровать, так воровать, все равно он мне башку отвертит.

Ядвига прихлебывала горячий напиток из железный кружки и с каждым глотком возвращалась к жизни.