— Афранташ?…

Если бы эту сцену могла наблюдать юная Эйвелин, златовласая девушка замерла бы на месте с открытым ртом. Такого она, определенно, никогда не видела. Только что между двумя континентами мира проскочила гигантская черная искра, заставившая странно мерцать с десяток прочных нитей, пересекающих Срединный океан и соединяющих друг с другом двух совершенно не похожих девушек.

1 472 202 год по внутреннему исчислению Мироздания "Альвариум".

Природный мир, континент Карабад, лордесс Ксаросс, Ксаросс'Торг, Северо-Западная башня замка лорда Тауросса.

На башне замка лорда Тауросса уже третью ночь подряд неприступной скалой возвышался один и тот же часовой. Своими могучими плечами, гигантским торсом и ногами, больше похожими на корни, он напоминал вековечный дуб, вросший в северо-западную башню восьмиугольной твердыни. Страж не отличался высоким ростом, однако поставь его на землю рядом с самым долговязым из придворных, и последний показался бы стороннему наблюдателю карликом на фоне нынешнего дозорного.

Сумерки уже всерьез сгустились над землей, погрузив в свой мрачный туман лордесс Тауросса и все прилежащие земли. "Пожалуй, только в рассветных лесах темнота не властна", — подумалось вдруг стражу. Не сказать, что он испытывал теплые дружеские чувства к эльфам — они оставались для него пока слишком сложной загадкой и даже, в какой-то степени, очень интересной, но полной неясностей тайной. Наблюдателю всегда хотелось понять, в силу каких причин и природных капризов перворожденные остаются бессмертными, учитывая, что убить их в бою не сложнее, чем любого из людей. "Впрочем, не так уж и просто — слишком искусные воины", — тут же исправил ошибку в своих рассуждениях страж. Про себя он решил, что не будет выстраивать с эльфами официальных отношений без веской причины, при этом он прекрасно понимал, что в лесах, на месте которых могли бы простираться земли лордесса, живут очень ценные и важные существа. По крайней мере, он искренне надеялся на помощь со стороны эльфов в каком-нибудь совсем уж необычном и смертельно опасном для людей случае.

Прецеденты, между тем, случались, — это было зафиксировано в хрониках людского удела. Кажется, около трехсот лет назад ("вот уж для них-то не срок — так, смех один!", — очередная невольная мысль стража) произошло крупное вторжение объединенных племен кочевников, против которого военные силы людского государства просто не выстояли бы. По всей видимости, это оказалось очевидным и для эльфов: в те дни Астрон, герцог перворожденных, лично явился к лорду Хароеру. Между ними произошел некий разговор, содержание которого не было зафиксировано ни в одних свободных или официальных хрониках, однако сразу после дружеского визита герцога лорд на три дня покинул замок. По истечении этого срока Хароер вернулся в твердыню удивительно тихий и растерявший большую часть былой надменности: он вызвал приближенных советников, после чего произошел еще один незафиксированный в письменных источниках разговор.

Тем не менее, страж знал, о чем шла речь на той встрече, и почему один из советников с парой десятков приближенных на следующий день был выслан из города на одиноком бриге — в долгое, очень долгое плавание, плавно переходящее в окончательное и бесповоротное изгнание. Наблюдатель узнал причину ссылки от своего отца, которому история перешла "по наследству": один из советников являлся далеким родственником стража.

Советник Алестин рассказывал, что Туршор (отправленный в "долгий путь") около трех лет успешно манипулировал набегами кочевников для утаивания истинного положения дел в южных землях лордесса: он подкупал то одно племя, то другое, чтобы фальшивые набеги скрывали гигантские недостачи зерна, овощей и, что самое важное, соли, являющейся на материке продуктом исключительно редким и ценным. Настолько редким, что торговля одной только солью могла в полной мере обеспечить казну лордесса на многие годы вперед. Более того, имел место и подкуп поверенных лорда в южных землях, ничтоже сумнящась создающих особые хранилища соли, предназначенной специально для советника и его окружения. Поверенные получили за свою работу плату от лорда, однако они не являлись владетелями земель, следовательно, права на долю прибыли от торговли солью не имели — вот и расстарались ради лишней прибыли. С тех пор, кстати, некоторых южан лорд начал награждать плодородной землей, чтобы избежать опасных случайностей в дальнейшем.

Впрочем, корень проблемы заключался в том, что сам лордесс основали всего тысячу лет назад — еще слишком много обычных для истории ошибок не совершено, слишком много досадных упущений в структуре управления не исправлено. В тот раз ошибка едва не привела к гибели людского оплота: вождь одного из племен кочевников получил однажды от советника сумму, вдвое меньшую, чем было оговорено, причем Туршор сослался на небрежное исполнение кочевниками работы — лорд, якобы, заметил, что набег не походил на обычные грабительские. Однако предатель просчитался: Таюр (так звали вождя) лично присутствовал при набеге (а в фальшивых набегах вожди обычно не участвовали — считали это ниже своего достоинства), чтобы хорошенько приглядеться к здешним землям, ее богатствам и фортификациям, дабы позднее наметить план эффектного, уже вполне грабительского набега. В результате, он своими глазами увидел и намеренно нанесенный имуществу ущерб, и будто бы опустошенные хранилища — фальшивку не распознал бы и самый искушенный в искусстве обмана наблюдатель. Таюр решил созвать совет вождей кочевников, подозревая, что советник обращался и к ним. Здесь быстро выплыла на поверхность нехитрая истина: история с недостоверностью нанесенного ущерба успела стать традиционной. Согретая южным солнцем кровь подстегнула неприкаянных заключить кратковременный союз и обрушить совокупную военную мощь на лордесс, чтобы раз и навсегда отучить правителей и их приближенных вести с кочевыми народами подковерные игры.

Каким-то образом Астрон вместе с лордом Хароером сумели усмирить горящих жаждой мести вождей. Страж полагал, что заслуга эта принадлежала больше Астрону, а лорда он призвал, чтобы обеспечить участие в переговорах непосредственно заинтересованной стороны. Речь же, зная характер и уникальную дипломатичность, перемешанную с неприкрытым давлением, герцога, шла, по мнению наблюдателя, о необходимости лордесса для кочевых племен в качестве источника продовольствия. По крайней мере, изучив едва ли не до дыр хроники, страж готов был утверждать это практически с полной уверенностью, и для него рассмотренный случай, как ни крути, оставался наглядной демонстрацией мудрости и рациональности диковинных "соседей".

Однако на башню его привели далеко не эти мысли. Просто они проносились в голове последние три дня вслед за всеми остальными, связанными с эльфами. Он надеялся, что сможет обратиться к Астрону с просьбой помочь разобраться в этой жуткой загадке — появлении корабля мертвецов, — однако хранитель, встретившийся стражу на окраине леса, с заметным сожалением рассказал, что герцог уже несколько лет не появлялся в здешних землях. "Некие, имеющие несомненную значимость дела, заставляют его оставаться в пределах Эльмитара. Сожалею, но помочь вам не в силах".