Интересно, в каких же количествах прибарахлялся "маршал победы", что ему Черняховский замечание посмел сделать? Эшелонами?

За всеми этими мыслями, я чуть не упустил окончание разговора. Генерал армии выговорившись повеселел и уже искренне, от всей души поблагодарил нас за предотвращение теракта. Воспользовавшись этим и подчеркнув особую роль сыгранную Козыревым, сказал, что буду ходатайствовать о его награждении. Черняховский в ответ, обращаясь к Гусеву, попросил дать представление на всех участников, а он мол с удовольствием его подпишет. На этой радужной ноте мы и распрощались.

А на следующий день, нас встречала весенняя Москва. Снега практически нигде не было, только изредка, в темных углах виднелись грязные, почти растаявшие остатки сугробов. Мы прилетели днем и сразу, на аэродроме сев в ожидающую машину, покатили на Лубянку. Я думал, Иван Петрович себе выберет новый кабинет, но он ожидал нас в бывших Бериевских апартаментах. Только секретарь сменился и увидев за столом в приемной знакомую физиономию Василия Кружилина, я обрадовался и поздоровался с ним на правах старого знакомого. Вася тоже был рад меня видеть, только работа есть работа, поэтому после рукопожатия, он, доложив о прибывших, пригласил заходить в кабинет.

Иван Петрович за обширным столом смотрелся очень органично. Только вид имел малость затраханный. Видно с новой работой, сон пришлось ограничить до необходимого минимума, вот командир с лица и спал… Да еще и нервотрепка по приему дел… Но разговаривал Колычев, несмотря на зеленоватый цвет лица и запавшие глаза, бодро и энергично. Потребовав доклада, он внимательно выслушал меня и Серегу, и положив наши рапорта в серую папку сказал:

–  Что я могу сказать… С одной стороны поработали неплохо, но с другой - допустить смерть всех известных исполнителей это явный непрофессионализм. Что-то ты Илья сдавать начал. Или удача отвернулась?

–  Товарищ генерал-полковник, вы совесть имейте! На пустом месте вскрыли такое дело! А что "языков" нет, так это чистая случайность! На подготовку времени вообще не было… И то, умудрились почти все предусмотреть, даже страхующий вариант с фугасом! Да если бы не тот камикадзе с гранатой, мы бы…

Тут я заметил, что командир лыбится и заткнулся, а Иван Петрович не переставая улыбаться заметил:

–  Эк ты разошелся, уже и пошутить нельзя. А вообще, вы ребята - молодцы.

Действительно, дело важное сделали и не ваша вина что с исполнителями так получилось. Так что Сергей, я думаю тебе надо представление на свою группу писать…

–  Так мы уже…

–  Ну да… Как это я упустил… Про ЭТО вы никогда не забываете. Особенно Лисов шустростью отличается - как что не сделает, тут же бумаги на звание Героя мне подсовывает.

Я надулся и буркнул:

–  Один раз всего было и то за дело, а вы мне это теперь всю жизнь вспоминать будете…

–  Конечно буду - такое не забывается, ведь прямо за горло хватал, требуя звезду для своего крестника.

И видя, что я хочу опять возразить, предупреждающе поднял руку:

Ладно, все - пошутили и хватит.
– и сразу став серьезным продолжил -Сегодня, в девятнадцать ноль-ноль, вам обоим быть готовыми для доклада у Верховного. Он уже в курсе случившегося, но про ваш разговор с Черняховским еще не знает. Хотя возможно, Сталин ему звонил и генерал армии докладывал Иосифу Виссарионовичу о вашем приходе. Еще прошу учесть, что на совещании будет присутствовать Абакумов, поэтому следите за языком - это тебя Илья касается.

–  Иван Петрович, что я совсем дурак что ли?

–  Не совсем, поэтому я надеюсь мои слова до тебя дойдут. Сейчас можете быть свободны. Отдыхайте, пообедайте - у нас есть почти два часа. В восемнадцать часов чтобы были в моей приемной.

–  Разрешите идти?

–  Идите.

На совещании у Сталина, я впервые увидел того самого Абакумова, совсем рядом. До этого нас жизнь как-то не сталкивала, а сейчас с удивлением смотрел на молодого генерал-лейтенанта и прикидывал, насколько же он старше меня? Выходило, что совсем ненамного - года на три максимум. С ума сойти - почти ровесник, а возглавляет самую лучшую контрразведку всех времен и народов. Во всяком случае именно так СМЕРШ в мое время называли.

Само совещание началось с доклада Гусева и последующих за ними моих дополнений и комментариев Колычева. Когда Абакумов услышал, что в этом деле возможно замешаны люди из СМЕРШа он сразу надулся и принялся ерзать, видно соображая, кто из подчиненных ему такую подляну мог подсунуть. Сталин слушал всех не перебивая и только изредка задавая вопросы. Было видно, что хоть ему и доложили обо всем заранее, он до сих пор в шоке, из-за методов разборки генералитета. Ну да - раньше, в старинные времена на дуэль вызывали, позже, в крайнем случае морду били или донос писали, но чтобы так…

Хотя, Виссарионыч скорее всего уже принял какое-то решение и теперь, следуя своей привычке выслушивает остальных, чтобы составить окончательное мнение на этот счет. Глядя на вышагивающего с трубкой Верховного, я неожиданно заметил, как его подкосила внезапная гибель ближайшего сподвижника. От Сталина остались только оспины и усы… Да еще и при ходьбе он стал странно крениться в левую сторону. Микроинсульт что ли, со старичком приключился? Надо будет потом у Ивана Петровича спросить - с чего так верховный сдал? Неужели действительно из-за Берии? Мда… Теперь ему и поговорить по-грузински не с кем будет - только если с охранниками…