Еще один мы сами осмотрели- там пусто было, так что может ребятам повезло…Единственно, как с бойцами на берегу связаться? Они ведь точно, в такой плавающий дар небес не поверят. И что рация у них выключена, так это наверняка… Только появимся, начнут войну на два фронта. Обидно будет, от своих пулю получить…Хотя на каждой плавучей лайбе, рупор должен быть. Глядишь докричаться и получиться. Ну а на нет и суда нет… Не поверят, будем уходить сами, но уже с чистой совестью.

Тут притащили офицеров. Они уже очухались и семенили стреноженными ногами подгоняемые тычками пацанов. Глянув на отсвечивающую наливающимися фингалами немчуру, сказал Козыреву:

–  Ну что Змей, сбылась твоя мечта. Хотел на лодочке покататься, вот тебе целый корабль. Плыви хоть до океана!
– и обращаясь к остальным добавил- Идем на катере.

По пути допрашиваем офицеров. Если они что-то про африканских воинов знают, Балуев растягивает антенну и тут же дает доклад. Ну а мы, просто уходим дальше, мимо боя и продолжаем колоть пленных. Если с офицерами выйдет облом, то пробуем подобрать наших. Если не получится, то идем вниз по течению, после чего под утро высаживаемся на берег и рвем когти в сторону Грудовца. Там осмотримся и будем думать, что делать дальше. Ну что притихли? Грузимся!

Я махнул рукой и все сразу зашевелились. Дернув за рукав, намылившегося было уходить Пучкова, глазами указал на сидящего возле крыльца телефониста. Леха кивнул, доставая пистолет а я, зацепив второго пленного, пошел к катеру. По пути к мосткам, коротко обрисовал механику его дальнейшие перспективы. У морячка было два пути. Либо он нам помогает и у нас все получается, после чего простой германский рабочий получает пендаля под сраку и летит от нас ясным соколом, либо у нас не получается, тогда разговоры о продолжении его жизни можно считать бессмысленными. Фриц, при звуке тихого хлопка за спиной, втянул голову в плечи и на полном серьезе пообещал молиться за нашу удачу, попутно прилагая все силы для ее осуществления. После чего, воодушевленный перспективой дальнейшего земного существования, сопровождаемый Женькой, нырнул куда-то в нутро катерка. Я отвязал посудину от причала и под шум застучавшего двигателя запрыгнул на борт. В принципе, кто будет рулить нашим плавстредством, вопросов уже не возникало.

Марат, у которого была масса родственников и среди них даже один капитан речного буксира, вызвался встать за штурвал. В детстве, этот родич, его пару раз брал на борт и Шараф сказал, что кое-что помнит. Ну и флаг в руки. Мы же с Геком, развели языков на корму и на нос, после чего принялись вдумчиво допрашивать.

Доставшийся на мою долю лейтенант, в морской тужурке, сильно не запирался.

Избегая смотреть в глаза, он исправно давал ответы на вопросы, попутно крутя головой, пытаясь отогнать набившихся под масксеть комаров. Получалось фигово.

Связанные за спиной руки не давали развернуть полномасштабное уничтожение летающих гадов. Поэтому немец давил их плечом и отвечал, отвечал, отвечал…Да, он является капитаном малого патрульного катера Днестровской флотилии Куртом Меером. Да, у флотилии ввиду непрерывных и все нарастающих бомбежек русской авиации нет постоянной базы. Да, все суда флотилии рассредоточены по схронам.

Нет, он не видел никаких танков или другой техники, в больших количествах перегоняемых на левый берег. Он вообще никакой техники, кроме своего катера, уже давно не видел. Может что-то и гнали по мосту, но его зона патрулирования заканчивается в 10 километрах не доходя до преправы. В общем глухо все с этим морячком…ладно, пробовали по хорошему, теперь будем по плохому. Достав нож, посмотрел на лезвие, а потом на вытянувшуюся морду летехи. Ударом в живот согнул пленного и ухватившись за палец, на связанной руке, приложился к нему отточенным острием. Фриц завопил так, как будто я у него руку оттяпал, хотя даже мизинец чиркнуть не успел. Рывком разогнув блажившего, упер кончик лезвия под нижнее веко и приблизив лицо вплотную чуть не по слогам сказал:

–  Ты знаешь очень мало. А теперь скажи, почему я тебя сейчас на кусочки порезать не могу?

Готово. Поплыл морячок… Глядя на меня расширившимися глазами и не пытаясь вытереть бегущую из ранки под глазом кровь, он захлебываясь рассказывал, что четыре дня назад, встретил своего однокашника. Тот на берегу служит и при встрече проставился*кайпиринхой*. Так называлась примерзкая на вкус египетская водка. А досталась ему эта бутылка, от еще одного знакомого, который выиграл ее в карты, польстившись на экзотику. Тот третий, у которого был выигран пузырь, говорил, что это презент от офицера из африканского корпуса. Причем получил он этот презент на вокзале в Тирасполе. Бррррр…Я даже головой помотал. Биомать!

Эта бутылка проделала путь не меньший чем малиновое зернышко, которое после бурной ночи обнаружил у себя в зубах поручик Ржевский! С одной стороны, бутылку можно считать зацепкой. Но почти неосязаемой. Там был нож. Здесь эта*кайпиринха*.

Хотя выводы, уже можно делать. Пленный то не знал, что я именно корпусом Роммеля интересовался, поэтому и не смог бы настолько хитро соврать…. Так что процентов на 60 можно говорить, что*Львы пустыни* на наш участок прибыли.

Только вот, где эти суслики барханные заныкались? C какой стороны удара ждать?

Пока непонятно… Привязав пленного под кормовой турелью, отправился посмотреть как идут дела у Гека. Из-за этой чертовой масксети, что мы так и не сняли, чуть в воду не свалился, но благополучно прибыл на нос, по пути глянув на стоящего у штурвала Шаха. С самой серьезной мордой, он гнал катер по лунной дорожке, держась подальше от берегов. Вырезанный напротив стекла рубки, кусок маскировочной сети, бился по ветру как парус. Я, мимо такого феерического зрелища, молча пройти не мог:

–  Маратик, если тебе отрубить ногу и выбить глаз, то ты будешь вылитый адмирал Нельсон и Джон Сильвер в одном лице. Но смотри, врежешься в берег, быть тебе слепым Пью до скончания века! Поменяем твой позывной сразу. Ты знаешь, за нами не заржавеет!