Но с другой стороны, я вижу, что моя работа будет гораздо проще, поскольку Лео слишком хорошо вел дела студии. Потому, что он принимал серьезные решения, убеждал в своей правоте, и, несмотря на сильную оппозицию, основал всем на зависть высочайшие стандарты в киноиндустрии.

Он был руководителем.

Моя благодарность Лео не знает границ. Сначала он предоставил мне возможности делать то, что я делал, а потом делать то, что делал он сам. И, если я не смогу делать это так же хорошо, в том не будет его вины.

Честно скажу, что предпочел бы работать на Лео, чем руководить студией. Я бы предпочел оставаться в его тени, а не находиться постоянно в поле зрения софитов, как это делал он.

И, если, оценивая мою личную жизнь и работу, я обнаружу, что имел хоть малейшее отношение к тому, что довело Лео до того, что он сделал, я буду молить бога о наказании.

Я любил Лео Голдмэна, и мне очень его не хватает. В ближайшие дни, если я обнаружу, что не справляюсь со своими новыми обязанностями, я спрошу себя, а что бы сделал Лео Голдмэн, будь он на моем месте? И буду точно знать, что мне надо делать.

Аманда Голдмэн принимала друзей и почитателей покойного мужа в своем доме, расположенном в Каменном Каньоне. Около четырех сотен гостей ели, пили и обсуждали деловые проблемы.

Майкл оказался в осаде множества доброжелателей, поздравляющих его с выдающейся надгробной речью.

Рядом возникла Марго Глэдстоун. — Эти люди готовы есть из твоих рук, — шепнула она ему при первой же возможности. — Постарайся действовать в том же духе.

Когда толпа гостей разошлась, Майкл разыскал Нормана Гелдорфа и Гарри Джонсона, рука которого все еще была в лангетке.

— Я хочу, как можно скорее, обсудить с вами кое-что, — сказал он. — Не думаю, что стоит продавать японцам нашу компанию. Во всяком случае, не теперь.

— Я вынужден согласиться, — ответил Гелдорф. — Из-за ухода со сцены Лео они постараются сбить цену.

— Дайте мне шанс встать на ноги, запустить в производство несколько картин. В этом случае, продажа будет оправдана, и вы получите за студию хорошие деньги.

Оба дружно кивнули.

— Майкл, вы произнесли замечательную речь, — сказал Джонсон. — Все было так, как надо.

Майкл уходил последним.

— Не покидай меня, — умоляла Аманда, прижимаясь к нему. — Останься на ночь.

— Будет лучше, если я уйду. Мы потолкуем через несколько дней. Встречайся с друзьями, игнорируй меня. Какое-то время, это в наших же интересах.

— Через неделю я просто сгорю от нетерпения.

— Через неделю ты спалишь меня самого, — ответил он.

В ближайший уикенд Майкл уединился с Марго в своем доме в Малибу. Он плавал в бассейне взад-вперед, диктуя заметки, как управлять Центурионом. Марго делала соответствующие записи. Она готовила. Они занимались сексом. В их отношениях уже не было былого чувства, и оба сознавали это. Однако, при этом они старались взять друг от друга, как можно больше.

Но по мере развития их отношений, Майкл все больше понимал, что нашел в ней того, кого никогда не имел прежде — духовного испоедника.

По окончании первой недели в роли главы киностудии Центурион Пикчерс Майкл работал за письменным столом в бывшем офисе Лео Голдмэна, готовя материалы для собрания Совета директоров, когда из приемной к нему зашла Марго Глэдстоун.

— Ты слышал утренние новости, читал газеты? — поинтересовалась она.

— Нет, ни то, ни другое. Как тебе известно, я готовлю материалы для собрания, и не имел времени ознакомиться со свежими новостями.

Она положила перед ним Нью-Йорк Таймс. В правом нижнем углу на первой странице Майкл нашел заголовок:

ГЛАВА МАФИИ УМЕР В ВОЗРАСТЕ 72 ЛЕТ.

Бенито Карлучи, в течение многих лет возглавлявший крупнейшую нью-йоркскую мафию, умер вчера вечером в возрасте семидесяти двух лет в больнице Пресвитериан Колумбия от осложнений, вызванных болезнью печени…

Единственный раз в жизни Карлучи привлекался к уголовной ответственности за преступление, когда, будучи молодым человеком, отбывал два года исправительных работ в тюрьме Синг Сонг за кражу кольца.

Но с момента освобождения он чрезвычайно быстро начал расти в иерархии преступной организации, и теперь от арестов его спасала команда профессиональных адвокатов, а в сорокалетнем возрасте он сделался главой мафии. Под его руководством организация сделала первые шаги к легализации капиталовложений, и, к моменту его смерти, по сведениям источников ФБР, более половины доходов Семьи была получена на вполне законных основаниях, хотя многие из ее предприятий часто балансировали на грани дозволенного…