–  Тут все просто, смотрите: один купец получил четверть, а другой в полтора раза больше, значит, четверть и еще полчетверти. Сколько будет половинка от четверти?

–  Осьмушка.
– Еще не понимая, к чему ведет Мишка, неуверенно ответил Петр.

–  Верно. Значит, у первого купца две осьмушки, а у второго - три. Так?

–  Так.

–  Сколько тогда вместе?

–  Пять осьмушек!

–  А сколько всего осьмушек может быть в чем-то целом?

–  Восемь!

–  Тогда сколько же осьмушек осталось на долю третьего купца?

–  Три!

–  Но это - девять гривен. Значит, одна осьмушка… Сколько?

–  Три гривны!

–  У первого - две осьмушки, у второго - три, у третьего - тоже три. Дальше-то сами посчитаете?

–  Ага! У первого шесть гривен, а у второго и третьего по девять, а всего… Погоди, сейчас… Двадцать четыре!

–  Правильно. Но сами вы ответ не нашли, поэтому снова моя очередь загадывать.
– Мишка поймал себя на том, что сбивается на менторский тон, но резко менять тональность было уже нельзя.
– Задумайте число, небольшое - меньше десятка, но мне не говорите, держите в голове. Задумали? Теперь прибавьте к нему пять. Прибавили? Прибавьте еще семь. Отнимите три. Готово? Теперь отнимите задуманное число. Прибавьте семь. Отнимите четыре. Разделите на три. Разделили? У вас получилось - четыре. У обоих!

Эффект превзошел все ожидания! Глаза у "апостолов" чуть не вылезли из орбит, дядька Никифор уронил ложку, даже дедово "Кхе!" прозвучало в иной, чем обычно тональности. Невозмутимым остался лишь Немой, но, опустив глаза, Мишка заметил, что из пирога, который тот держал в руке, во все стороны полезла начинка.

–  Кхе! Ребята, да кто из вас купец-то?

Дед был доволен как кот, безнаказанно обожравшийся сметаны.

–  Как это?… - Наконец вымолвил Никифор.
– Михайла, как это ты? Стой! Не рассказывай, пусть сами догадаются. Три дня вам на раздумья! Слышали? А мне потом объяснишь.

–  Дядя Никифор, да это шутка, ради праздника. Дозволь объяснить, сами они не догадаются.

–  Папаня! Не догадаемся, дозволь! Тебе же и самому любопытно!
– Дружно поддержали Мишку "апостолы".

–  Шутка говоришь?
– Никифор прицелился в Мишку зеленым кошачьим глазом.
– Ну ладно, объясняй.

–  Все очень просто. Они задумали число, я его не знаю, но мне и не нужно. Я же их заставил отнять задуманное, значит остались только те числа, которые я сам и назвал. А с ними можно уже делать, что захочешь: делить умножать, хоть кренделем закручивать. И кто бы какое число ни загадал, у всех, все равно, результат одинаковый получится. Некоторое время в горнице стояла тишина, а потом…

–  Ха-ха-ха, го-го-го! Хитер! Гы-гы-гы, хоть в крендель… Ой, уморил!

Громче всех, почему-то, смеялся дед, впрочем, Никифор с сыновьями не отставали. Участия в общем веселье не принимал только Немой, сосредоточенно вылавливавший из рукава натекшую туда начинку.

–  Парни! Никому - ни слова, поняли?
– Никифор грозно простер длань в сторону сыновей.
– Я своих друзей завтра удивлю! Я им такой крендель заверну! Ха! Я с ними еще и на деньги поспорю! Михайла, половину выигрыша - тебе!

Пользоваться пьяной щедростью и благодушием Никифора следовало, что называется, "не отходя от кассы".

–  А друзей-то у тебя много, дядя Никифор?

–  Не бойся, Михайла, десяток ногат заработаешь, а то и побольше!

–  Это же - полгривны!
– Удивился Мишка.

–  А может и гривну, а может и две. Ха! Купцы - народ азартный!

–  Я тебя, дядя Никифор, о другом попросить хотел, если у тебя друзей много…

–  Много?
– Не дал договорить племяннику Никифор.
– Да половина торжища мои друзья, а как узнают, что вы привезли, так и все друзьями станут.

"Внимание, сэр, клиент дошел до нужной кондиции - себя не контролирует. Или притворяется? Все равно, будем брать тепленького!".

–  На торжище у вас скоморохи выступают?

–  А как же? Праздник же - Проводы зимы, потихоньку уже праздновать начинаем!

–  Кощуны языческие поют, похабщину всякую?

–  Ну, - Никифор зыркнул глазами в сторону сыновей.
– Не без того, на то и скоморохи.

–  А согласятся твои друзья, в уплату за проигрыш, пойти на епископский двор всем скопом, да попросить изгнать языческое непотребство с торга?

–  Чего это ты, племяш, так скоморохов невзлюбил?

"Точно! Не так он пьян, как показывает! Впрочем, бизнесмен должен сохранять ясность сознания всегда, особенно тогда, когда его пытаются подписать непонятно на что".

–  А ты, дядюшка, любишь тех, кто таким же товаром, как и ты, торгует, да еще задешево?

–  Ха!
– Никифор пропустил фамильярное "дядюшка" мимо ушей.
– Да я бы их… А скоморохи-то чем торгуют?

–  Зрелищем, развлечением для людей.