10) Разрешить тем же духовным лицам свободное отправление духовных треб как в частных и молитвенных домах, так и в иных потребных случаях, с воспрещением лишь надевать священнослужительское облачение, когда сие будет возбранено законом. Настоятелям и наставникам (п.9), при свидетельстве духовных завещаний, присвоить те же права, какими в сем случае пользуются все вообще духовные лица.

11) Уравнять в правах старообрядцев и сектантов с лицами инославных исповеданий в отношении заключения ими с православными смешанных браков.

12) Распечатать все молитвенные дома, закрытые как в административном порядке, не исключая случаев, восходивших чрез Комитет Министров до Высочайшего усмотрения, так и по определениям судебных мест, кроме тех молелен, закрытие коих вызвано собственно неисполнением требований Устава Строительного.

13) Установить, в виде общего правила, что для разрешения постройки, возобновления и ремонта церквей и молитвенных домов всех христианских исповеданий необходимо: а) согласие духовнаго начальства подлежащего инославного исповедания, б) наличность необходимых денежных средств и в) соблюдение технических требований Устава Строительнаго. Изъятия из сего общего правила, если таковые будут признаны для отдельных местностей необходимыми, могутъ быть установлены только в законодательном порядке.

14) Признать, что во всякого рода учебных заведениях в случае преподавания в них закона Божия инославных христианских исповеданий таковое ведется на природном языке учащихся, причем преподавание это должно быть поручаемо духовным лицам подлежащего исповедания и, только при отсутствии их, светским учителям того же исповедания.

15) Признать подлежащими пересмотру законоположения, касающиеся важнейших сторон религиозного быта лиц магометанскоаго исповедания.

16) Подвергнуть обсуждению действующие узаконения о ламаитах, возбранив впредь именование их в официальных актах идолопоклонниками и язычниками; – и 17) Независимо от этого привести в действие и остальные, утвержденные Нами сего числа положения Комитета Министров о порядке выполнения пункта шестого указа от 12 Декабря минувшего года.

 К исполнению сего Правительствующий Сенат не оставит учинить надлежащее распоряжение.

Перечитав текст на три раза, Олег со вздохом признал, что не понимает в местных верованиях решительно ничего. Похоже, религиозная мистика в этом мире проникла во все поры общества куда сильнее, чем это когда-либо случалось у него дома.

Нет, разумеется, приверженцы всяческих направлений и сект больше всего обожали обзывать друг друга язычниками и еретиками, но чтобы государство хоть когда-то вмешивалось в эти споры? А если помножить местную религиозность на факт государственности православной религии, выводы напрашиваются самые что ни на есть неутешительные.

Почувствовав, что голова пухнет как воздушный шарик, накачиваемый водородом, он попрощался с Меньщиковым, отпустил восвояси Чумашкина и побрел по улице куда глаза глядят. Требовалось время, чтобы осмыслить все прочитанное сегодня, уложить все в единую цельную картину. Цельную – с учетом односторонности точки зрения. Односторонности, да… Это опасно – односторонность. Если уж есть риск увязнуть в местной политике по уши, то лучше видеть предмет с разных сторон. На фабрике мы уже бывали, как рабочие живут – видели. Неплохо было бы еще по сельской глубинке пошуровать, благо в стране четыре человека из пяти, а то и больше, там и живут, но это – как-нибудь потом. Сейчас нас интересует промышленность и все, что с ней связано, включая революционеров. Стоп! А ведь это идея. Значит, подающий надежды юноша Бархатов, исключенный… откуда там его исключили? Вылетело из головы. Неважно. Исключенный студент-медик, ныне ассистент и революционер-подрывник. Живет, как он сам сказал, неподалеку от Олега. Староконюшенный переулок, это я помню. Дом? Сорок восемь? Четырнадцать?

Четверка там в номере точно была. Ну, разыщем. Где там все извозчики? Когда не надо, так толпами вдоль обочины стоят…

Дом, где проживал бывший студент, он обнаружил уже в полной темноте. Тускло горел газовый фонарь возле забора, но двор небольшого деревянного дома окутывала почти непроницаемая тьма. Свет из окна лишь немного разгонял ее. Толкнув беззвучно отворившуюся калитку, Олег вошел во дворик и поднялся по низкому покосившемуся крыльцу, осторожно ступая и напряженно вглядываясь под ноги. В коротком темном коридоре из-под приоткрытой двери выбивался лучик света. За ней о чем-то спорили приглушенные голоса. Олег замер и прислушался.

– И что толку их жалеть? – зло рубил обладатель богатого баритона. – Они сами-то хоть кого-то в своей жизни пожалели? Что ты мне о ценности человеческой жизни тут вкручиваешь? У нас задача ясна и определенна – избавить мир от всей этой мрази и построить общество всеобщей справедливости. И тут хороши все средства!

– Цель не оправдывает средства, Володя, – ответил другой голос, который, как показалось Олегу, принадлежал Бархатову. – Этот вопрос уже давно решен наукой.

Да чем чиновник отличается от обычного человека? Возьми любого крестьянина от сохи, научи наскоро грамоте и счету, посади в канцелярию, дай обвыкнуться – и через пару недель ты не отличишь его от наследственного инспектора! Это государственная система, которая делает людей винтиками. Нужно ломать ее, ломать сверху донизу, а людей – воспитывать с раннего детства…

– Наслушался своего дружка Вагранова, да? – зло рассмеялся невидимый собеседник.

– Что мне эта ваша система? Каждый человек отвечает за себя сам, а списывать свои грехи на обстоятельства – сказочки для дураков. Когда канцелярская крыса отказывает в пособии многодетной вдове на основании какой-то там бумажки, это его вина, что он не постарался найти способ ей помочь. Это ему лень от стула задницу оторвать, это он ждет мзды, чтобы дать человеку законно ему причитающееся! Зажрались, сволочи! Жаль, на всех бомб не хватит.