Мы с Маришей опасливо покосились на Жихарева. После того как нам доходчиво объяснили, в чем мы провинились, мы были готовы ждать от него всяческих неприятностей. И они не замедлили последовать. Первым делом Жихарев вызвал нас на кухню для допроса. При этом он не стеснял себя в выражениях, и мы поняли, что если вдруг окажемся следующими, до кого доберется неизвестный убийца, то Жихарев об этом ни капли не пожалеет.

— Вертитесь все время где не нужно, — мрачно сказал он нам. — Сидели бы дома, и трупов бы меньше было.

— При чем тут мы? — обиделись мы с Маришей. — Мы же не виноваты, что убийца разгуливает на свободе, а вы и пальцем не пошевелите, чтобы его задержать.

Тут настал черед Жихарева онеметь от возмущения. Придя в себя, он выдал следующий перл:

— У вас, разумеется, есть алиби и на время этого убийства?

— Разумеется, — ехидно ответила Мариша.

— И где вы были? Снова с проститутками беседовали? — поинтересовался Жихарев.

— Представьте себе, да, — кивнула Мариша. — С проститутками.

— С теми же самыми? — с легкой надеждой спросил Жихарев.

— Нет, с другими, — разбила его надежды Мариша. — Эти на Ириновском проспекте обитают. А если не верите, то можете спросить у их сутенера Валерика. Он нас завтра ждет на работу.

— Куда это на работу? — окончательно растерялся Жихарев.

— На панель, — ответила я. — А что тут удивительного?

— Чего не сделаешь, чтобы помочь милиции, — добавила Мариша.

— Минуточку, — перебил меня Жихарев. — С этого места поподробней.

И он пристально уставился на нас и даже сел на подоконник, чтобы мы точно поняли, что говорить нам придется. Пришлось рассказать ему про наши поиски Михаила, которые ни к чему не привели. И про то, что мы думали, будто бы его прячет у себя одна из проституток, которых он приглашал к себе в дом.

— Господи, — пробормотал себе под нос Жихарев. — Это же надо додуматься! И в то время, пока вы искали Михаила по проституткам, его убивали?

— Наверное, — кивнули мы не очень уверенно, но все же кивнули.

Жихарев пока что удовлетворился этим и махнул рукой, отпуская нас. На прощанье я решила взглянуть на фуоней. Я опасалась, как бы смерть хозяина, которая приключилась буквально у них на глазах, не потрясла их психику. Но опасалась я зря. Зато подойдя к аквариуму и всмотревшись в его глубины, я сама лично пережила такое потрясение, какого мне давно не доводилось испытывать.

Рыбок в аквариуме не было!!!

Ни одной!!!

Кошмар!!!

Когда я обрела хотя бы слабую способность двигаться, я поманила к себе Маришу, которая в это время увлеченно щебетала с Федей.

— В чем дело? — недовольно спросила она. — Вечно ты меня отрываешь от интересных собеседников.

— Мариша, — умоляющим голосом произнесла я, — посмотри на аквариум и скажи мне, что ты видишь.

Мариша смотрела долго. Она даже попыталась залезть в него рукой и нашарить там рыбок, видимо полагая, что от стресса они стали прозрачными. Потом мы с ней поковырялись в песке на дне аквариума, надеясь найти там трупики рыбок, зарывшихся в песок умирать. Но ничего не было. Ни одной рыбки в аквариуме не осталось. Ни живой, ни дохлой. Зато наши манипуляции привлекли к себе внимание Жихарева.

— Что вы тут делаете? — сурово спросил он у нас. — Я же вам сказал, что вы пока можете идти отдыхать.

— Рыбки, — чуть не плача, сказала я. — Из аквариума. Они пропали!

— Что вы хотите этим сказать? — удивился Жихарев.

— Убийца забрал рыбок! — закричала Мариша. — Вот что!

— А что за рыбки? — заинтересовался Жихарев.

— Очень дорогие, — сказала Мариша. — Самочки фуоней.

— Кого? — удивился Жихарев.

— Фуоней, — повторила Мариша. — Ничего удивительного, что вы про них не слышали. Про них вообще мало кто слышал. Фуони в нашей стране, да и вообще в мире, редкость. Стоят больших денег.

— И вы уверены, что эти редкие рыбки пропали? — спросил Жихарев, который, судя по всему, уже окончательно разуверился в нашей способности соображать.

— Да, — кивнули мы. — Видите, их нет.

— Вижу, — согласился Жихарев. — Верней, не вижу. Но неважно. Рыбок нет, и это неоспоримый факт. Спасибо, что обратили на него наше внимание.

И он вежливо, но решительно выпихнул нас из квартиры.

— Чего ты переживаешь? — спросила у меня Мариша, видя, что я едва сдерживаю слезы.