— Ну да! На этой банкноте, которую я купил у старого прощелыги доктора, было только пять цифр.

— Вам продал банкноту доктор? Пешков?

— Ну да, он. Но на ней было только пять цифр. А остальные? Мне нужны были все!

— И вы думали, что Коростень, влюбившись в вашу сестру, помог бы вам?

— Не бескорыстно, ясное дело. Но мне для начала нужно было к нему как-то подобраться. Не мог же я в самом деле просто подойти к нему на улице и предложить вступить в долю. А так я уже не чужой человек — брат его любовницы. Какое-никакое, а представление. Согласитесь, что так поступить было разумней.

— Чудо, как разумно, — скептически произнесла Кира. — И потому вы тут.

— А можно еще один вопрос?

— Валяйте! — инертно отозвался Сазонов. — Чувствую, жить мне осталось недолго. Так отчего же не сделать приятное дамам?

— А за сколько вы купили половинку банкноты у доктора?

Сазонов поколебался, но все же ответил:

— Отдал ему сотню.

— Сто тысяч долларов?

— Да.

— И они были в черной кожаной папке?

На лице Сазонова теперь было что-то близкое к благоговению.

— Кто вы такие, черт вас возьми? И откуда знаете все это?

— Да или нет?

— Ну да! Я отдал этому старому козлу сто тысяч баксов за чертов клочок бумажки.

Подруги переглянулись.

— А потом?

— А потом к этому старому хрену пришли люди, поговорили с ним, откровенно ему объяснили, что с ним сделают, он струсил и решил все переиграть — назад.

— Вам деньги, а половинку банкноты обратно ее владельцу?

— Ну да. Владельцу или, не знаю уж там кому, но надо было ее отдать.

— А вы, значит, были против?

— Да не был я против! Я согласился! Тем более что он пообещал мне неустойку выплатить. Раз сделка по его вине срывалась.

— Сколько?

— Тысячу баксов.

— Немного.

— Все лучше, чем ничего.

— А как же вы тогда со своей сестрой собирались расплачиваться? — неожиданно возмутилась Кира. — Из каких денег? Вы же ей тысячу за ее услугу обещали.

— И даже две! — поддержала ее праведное негодование Леся.

Но Сазонов не пожелал устыдиться.

— Да с этой шалавы не убудет, если она с мужиком переспит. С кем она только не спала, и все бесплатно. А тут шикарный вариант. Я помог ей познакомиться с этим типом. И уверен, этот Коростень ее осыпал подарками. За что я ей еще и деньги платить должен?

Сазонов так возмущался, что подруги оставили это решение на его совести. В конце концов, какая теперь разница? Все равно Жизели этих денежек не видать. Ни так, ни этак. А жмот этот Сазонов конкретный, правильно про него Жизель сказала. Однако подруг волновал другой вопрос.

— Но я так понимаю, доктору половинку банкноты вы не передали? — произнесла Кира.

— Нет. Этот кретин сам не желал светиться. Мы договорились так: он деньги передаст с посыльным. А я должен был сидеть в своей квартире на Петроградской и ждать, когда он мне позвонит и сообщит, кто ко мне явится в качестве посыльного.

— Но он не позвонил?

— Нет. Какая-то особа возле дверей колготилась, только я открывать не стал.

— Почему?

— Из осторожности.

— Боялись?

— Ну да, боялся, — откровенно признался прижатый к стене Сазонов. — А вы бы не испугались? Все-таки деньги немалые. Я, чтобы эту сумму наскрести, квартиру заложил. Вот без звонка Пешкова дверь никому и не открывал. Сколько ни звонили.

— Ну и дурака вы сваляли!

— Почему?

— А потому что за дверью была я с деньгами от доктора! — похвалилась Леся.

Сазонов уставился на нее.

— Верно! — прошептал он. — А я все голову ломаю, откуда мне ваше лицо знакомо. Я же видел вас в дверной глазок. Вот дурак! Ждал звонка доктора. Честно говоря, он меня здорово напугал. Умеет, старый черт, убеждать людей. В эту историю, конечно, я его втравил, но он же умный человек, должен был понимать, что к чему. И что в результате? Я тут, а он теперь отсидится в сторонке.

— Не отсидится, — заверила его Кира. — Он умер!

— Умер? — разинул рот Сазонов. — Как? В самом деле умер?

— Ну да. Его убили.

— О! А я еще этой дуре не поверил!

— Какой дуре?

— Ну, секретарше его.

— А вы ей звонили?

— Ясное дело, когда время прошло, а условленного звонка от доктора мне все не было, я запаниковал. И позвонил ему в офис. А там эта дура и говорит, что доктор поговорить со мной не может по причине собственной смерти. Так что, она не врала мне?