Шрифт:
София не знала, что сказать. Голос действительно был знакомый: она помнила его по видеофильму об Афинах.
— У тебя все в порядке?
— Да…
— Имей в виду, писем больше не будет.
— Но я не посылала тебе лягушек.
— Теперь, София, мы будем встречаться. Дело в том, что время начинает поджимать.
— Почему?
— Нас окружает отец Хильды.
— Как он может окружать нас?
— Со всех сторон, София. Нам надо объединить усилия.
— Каким образом?…
— Пока я не расскажу о средневековье, ты мало чем сумеешь помочь. Еще нам нужно пройти эпоху Возрождения и семнадцатый век. Немаловажную роль играет и Беркли…
— Тот, чей портрет висел в Майорстуа?
— Да. Вероятно, основное сражение будет как раз по поводу его философии.
— Ты говоришь так, словно речь идет о войне.
— Я бы скорее назвал это столкновением характеров. Нам нужно обратить на себя внимание Хильды и переманить девочку на свою сторону, прежде чем ее отец вернется в Лиллесанн.
— Ничего не понимаю.
— Возможно, тебе раскроют глаза философы. Приходи завтра, в четыре часа утра, в Мариинскую церковь. Только одна, дитя мое.
— Я должна идти к тебе на свидание посреди ночи? …щелк!
— Алло!
Этот нахал повесил трубку! София кинулась обратно к плите. И очень вовремя: уха как раз собиралась убежать. Бросив в кастрюльку морковь и фрикадельки, София убавила огонь.
Мариинская церковь? Старинный каменный храм, построенный еще в средние века. София считала, что он служил только для торжественных богослужений и концертов. Летом церковь иногда отпирали туристам. Но не могла же она быть открытой среди ночи?
Когда вернулась с работы мама, София уже спрятала открытку из Ливана в шкаф, к другим вещам, связанным с Альберто и Хильдой. После обеда она пошла к Йорунн.
— У меня к тебе секретный разговор, — сказала она подруге, стоило той распахнуть дверь.
Продолжение последовало, когда они закрылись в комнате Йорунн.
— Даже не знаю, с чего начать, — призналась София.
— Ладно, не тяни…
— Мне придется сказать маме, что я сегодня ночую у тебя.
— Замечательно.
— Но это неправда. На самом деле я буду совсем в другом месте.
— Это уже хуже. Тут замешан мальчик?
— Нет, тут замешана Хильда.
Йорунн присвистнула. София заглянула ей в глаза.
— Я приду вечером, — сказала она. — А около трех потихоньку уйду. Тебе надо будет до моего возвращения прикрывать меня.
— Куда, София? И зачем?!
— Сорри. Мне так приказано, и всё.
Ночевка у подруги не вызвала возражений. Скорее даже наоборот: иногда Софии казалось, что мама радуется возможности побыть дома наедине сама с собой.
— Ты ведь придешь к обеду? — было единственное, о чем она напомнила дочери перед уходом.
— Если нет, ты знаешь, где меня искать.
Почему София так сказала? Ведь найти ее скорее всего будет нелегко.
Ночевка в гостях по обыкновению началась с разговоров по душам, затянувшихся далеко за полночь. Когда подруги наконец угомонились (около часа ночи), София — в отличие от других случаев — поставила будильник на пятнадцать минут четвертого.
Два часа спустя Йорунн только успела проснуться от его звонка, как София уже заткнула будильник.
— Будь осторожна, — сказала на прощание Йорунн. И София тронулась в путь. До Мариинской церкви было несколько километров, но, проспав всего два часа, София чувствовала себя вполне бодро. Над горами в восточной стороне неба уже виднелась красная полоска занимавшейся зари.
Ко входу в старую церковь София подошла ровно в четыре. Потрогала тяжелую дверь. Она оказалась не заперта!
Внутри было тихо и пусто, а сама церковь и впрямь производила впечатление древней. Сочившийся сквозь витражи голубоватый свет делал заметными тысячи висевших в воздухе крохотных пылинок. Пыль, видимо, скапливалась на толстых балках, которые перекрещивались вверху храма. София села на скамью посредине нефа [24] и принялась рассматривать алтарь и покрытое блеклыми красками распятие.
24
Продольная часть христианского храма, обычно расчлененного колоннами или аркадой на главный и боковые нефы.
Она просидела так несколько минут, когда в храме вдруг зазвучал орган. София не решалась обернуться в его сторону. Похоже было, что играют старинный псалом, тоже относящийся к средневековью.
Чуть погодя мелодия стихла. Зато София услышала приближающиеся сзади шаги. Обернуться хотя бы сейчас? Нет, она предпочла не сводить взгляда с распятого на кресте Иисуса.
Шаги проследовали мимо, и София увидела идущего по храму человека в коричневой монашеской рясе. Девочка могла бы поклясться, что перед ней средневековый монах.