— Нет, подобные истины мы в состоянии познать лишь через веру и христианское откровение. Но Фома Аквинский считал, что существуют также «естественные богословские истины», под которыми он подразумевал истины, познаваемые как с помощью христианского откровения, так и с помощью изначально присущего нам, или «естественного», здравого смысла. Примером такой истины может служить существование Бога. Иными словами, Фома видел два пути к Господу: один — через веру и откровение, второй — с помощью разума и чувственных восприятий. В действительности более надежен из этих двух путей первый, поскольку опора только на разум нередко ведет к заблуждению. Суть же взглядов Фомы Аквинского в том, что философия, скажем, Аристотеля вовсе не обязательно должна вступать в противоречие с христианским учением.

— Значит, мы можем опираться либо на Аристотеля, либо на Библию и это будет безразлично?

— Нет-нет. Аристотель лишь частично продвинулся вперед, так как не был знаком с христианским откровением. Однако частичное продвижение вперед не означает заблуждения. К примеру, не будет неверным сказать, что Афины находятся в Европе, хотя это будет недостаточно точно. Если в книге говорится об Афинах лишь как о европейском городе, не мешает открыть учебник географии, из которого ты узнаешь более полную истину: Афины — столица Греции, небольшой страны в юго-восточной Европе. Если повезет, тебе сообщат и кое-что об Акрополе, не говоря уже о Сократе, Платоне и Аристотеле!

— Но первые сведения об Афинах тоже были правильны.

— Совершенно верно! Фома Аквинский и стремится доказать существование одной-единственной истины. Когда Аристотель указывает на некий факт, который наш разум признает истинным, факт этот не противоречит и христианскому мировоззрению. Многие истины можно постичь с помощью разума или органов чувств, и именно такие истины проповедует Аристотель, описывая жизнь растений и животных. Другие истины раскрыл нам Господь через Библию. Однако эти два вида истин нередко перекрывают друг друга. По многим вопросам Библия и здравый смысл говорят нам в точности одно и то же.

— Например, что Бог существует?

— Именно. Аристотелева философия предусматривала существование Бога (или первопричины), который запустил все природные процессы. Но Аристотель не описывает Бога сколько-нибудь подробно, так что в этом отношении нам приходится полагаться на Библию и проповеди Иисуса Христа.

— А так ли уж точно, что Бог есть?

— Разумеется, о его существовании можно спорить. Тем не менее и сегодня большинство людей сходится во мнении, что человеческий разум не может доказать отсутствие Бога. Фома пошел дальше, утверждая, что может на основе философии Аристотеля доказать существование Бога.

— Не слабо.

— По словам Фомы, с помощью разума мы можем также познать, что все вокруг нас имеет «первопричину». Иными словами, Бог открывается людям как через Священное Писание, так и через разум, почему можно говорить о существовании «теологии откровения» и «естественной теологии». Так же обстоит дело и в области морали. Библия показывает нам, какой образ жизни Бог считает правильным для нас. Но, помимо этого, Господь наделил нас совестью, позволяющей «естественным» образом различать добро и зло. Итак, есть «два пути» к высоконравственной жизни. Мы можем знать, что нельзя совершать дурные поступки в отношении ближнего, даже если не читали в Писании: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». А все-таки вернее всего следовать закону, изложенному в Библии.

— Кажется, я разобралась. Это примерно так же, как мы узнаем о грозе — и по молнии, и по раскатам грома.

— Правильно. Даже если мы слепы, мы слышим гром. И даже если глухи, узнаём грозу по молнии. Разумеется лучше всего и слышать, и видеть. Но зрительное и слуховое впечатления не противоречат друг другу, а, напротив, служат взаимным дополнением.

— Понимаю.

— Позволь мне привести еще один пример. Предположим, ты читаешь роман… скажем, «Викторию» Кнута Гамсуна…

— Кстати, я ее читала…

— Тогда можно ли сказать, что, прочитав роман, ты узнаёшь кое-что и об его авторе?

— По крайней мере я узнаю о существовании писателя, который его сочинил.

— А еще что?

— Что у него довольно романтический взгляд на любовь.

— Итак, читая эту книгу (плод творческих усилий Гамсуна), ты получаешь некоторое представление и о характере писателя. Но ты не ожидаешь найти в ней личностные сведения об авторе. Скажем, можешь ли ты вычитать из «Виктории», в каком возрасте писатель сочинил роман, где он жил и сколько у него было детей?

— Конечно, нет.

— Зато ты можешь найти такие сведения в биографии Кнута Гамсуна. Лишь в биографии — или автобиографии — ты имеешь возможность ближе познакомиться с автором как личностью.

— Что верно, то верно.

— Подобным же образом складываются отношения между творениями Господа и Библией. Только в окружающей природе мы можем найти свидетельства существования Бога. Пожалуй, на основе наших наблюдений мы сумеем заключить, что ему нравились цветы и животные, иначе он бы их не создал. Но сведения о Господе как личности мы находим лишь в Библии… то есть в его «автобиографии».