– Так, молодец, – продолжала распоряжаться Елена, как только я повернул ключ последний раз. – Теперь браслеты мне сверху, для видимости… Все, быстро к трубе!

Я еле успел перекатиться на «свое место» – наши пленители под предводительством черноглазой мстительницы вернулись в комнату. Казалось, все было как и десять минут назад – скованная, выгнутая назад Гордеева в углу и я у радиатора, согнувшийся в неудобной позе…

– Ну что, помолилась?… – Манана нагнулась к Елене, но договорить не успела. Гордеева, пружинно разогнувшись, отбросила ее через всю комнату ударом ноги и, вскочив, атаковала двух остальных. Иосифа она вырубила мгновенно – одним ударом в висок. Тот бесчувственно растянулся на полу. С моим же «конвоиром» она схватилась всерьез. Тот не уступал ей в физическом развитии и борцовских навыках, но и не превосходил. Поняв это, он высвободил руку и потянул пистолет из-за пояса… Я прыгнул на него сбоку, забросил скованные руки ему за голову и повис всем телом на цепочке наручников, закинутой ему за шею. Подло, конечно, с моей стороны. Мужик чуть ли не бумажку мне подавал…

Он завалился на меня – я так и не узнал, сломал ли я ему шею или просто раздавил цепочкой кадык. И тут меня пронзила страшная боль. Все там же – в промежности! Пришедшая в себя Манана вовсе не собиралась сдаваться. Подскочив сзади, она двинула меня ногой по больному месту и нырнула на моего «конвоира», потянувшись за «пушкой». Я успел задержать ее нырок скованными руками, а Елена отшвырнула ногой пистолет, и он улетел в коридор, кувыркаясь по полу.

Манана, точно пантера, набросилась на Гордееву. Их схватку я наблюдал, скрючившись на полу, лелея омлет у себя в мошонке.

Да, это было зрелище. Огромная, могучая, абсолютно голая штангистка Елена и против нее быстрая, как вихрь, и яростная, как дикая кошка, Манана. Грузинка дралась остервенело, ее ногти рвали Гордеевой лицо, та крутила головой, спасая глаза, и наконец смогла схватить Манану за шею и дернуть на себя. Еще немного, и шейные позвонки грузинки хрустнули бы, но она исхитрилась вонзить зубы в мякоть обхватившей ее голову руки… Брызнула кровь, Гордеева вскрикнула и на мгновение ослабила захват, а Манана, дико визжа, снова пустила в ход свои страшные ногти-секачи, раздирая Елене лицо и шею, потянулась зубами к ее горлу… Теперь и тюремщица истошно визжала – нервы сдали… Зубы Мананы уже сомкнулись на ее кадыке, но Елена чисто рефлекторно шарахнула грузинку кулаком под ухо – как ударила бы, стряхивая с себя, напавшую крысу. Раздался хруст сломанной челюсти, и Манана бесчувственно рухнула на пол. Елена Гордеева, полутяжелый вес, одержала победу нокаутом.

– Тварь черножопая, чуть меня не загрызла! – Елена вытерла ладонью окровавленное лицо и пнула бесчувственное тело, озирая чудом уцелевшими очами поле битвы. – Надо сваливать, пока они в себя не пришли… Добрались-таки до меня. И перестрелять их здесь не могу – на меня же и повесят… Ладно, одеться мне надо!

Дошло наконец. Кстати, а где же мой фрак? Да и в «браслетах» все же непривычно как-то…

Можно было бы, конечно же, вызвать ментов и сдать им всю эту гоп-компанию кровных мстителей… Изобразить все как разбойное нападение, хотя что им было брать в гордеевской квартире – штангу и гири двухпудовые? Однако с ментами связываться я не имел ни малейшего желания. Любая «засветка», да еще при подобных обстоятельствах, просто губительна… Елена тоже не торопилась набирать «02». Знает она их. И, видно, хорошо знает…

– Поедем в твоей машине. У тебя там случаем напарник твой не сидит? – Елена кинула свой вопрос небрежно, натягивая колготы.

– В какой машине?

– Ну не коси под идиота, надоело.

Она права. Она все время просчитывает на ход дальше, чем я. Моя «легенда» приезжего лоха уже сгорела, а я никак не врублюсь…

– Напарник дома девушку трахает – недавно познакомились, а тачка моя в двух кварталах. Но мы же с вещами будем, зачем нам…

– Затем. Устанешь, помогу. И заткнись, нам быстро уйти надо.

Ладно, в своей тачке мне даже лучше – сам себе хозяин. Надоела мне эта амазонка с командирскими замашками, может, все же прикончить ее? Только вот как – оружием кавказцев мне завладеть не удалось, а своего с собой нет. Эх ты, вальщик… Нет, об этом даже думать глупо, она мне еще нужна.

Через четверть часа, где-то около семи утра, мы уже сидели в моей машине. Елена – за рулем, так как лучше знала окрестности. Она наложила на лицо сантиметровый слой штукатурки и изменилась неузнаваемо, но следы Мананиных когтей почти не просматривались. К тому же она нацепила какую-то дурацкую шляпку, которая абсолютно не вязалась с ее спортивным стилем, и широкий плащ – она что, в свободное от работы время прирабатывает центровой? Нет, бабы – существа непознаваемые…

Перед уходом Елена сунула Гоги в руку его пистолет, но прихватила мобильник «гостей», а я не постеснялся проверить их карманы, благо никто из них оклематься не успел. В кармане Гоги я обнаружил ключи от автомобиля, но брать не стал – их «жигуль» мне не нужен, пусть сваливают как можно скорее, скатертью дорожка. А вот у Мананы под бельем на голом животе оказался кожаный пояс, в нем – кармашки, а там – две какие-то плоские коробочки, смутно мне знакомые. Разбираться было некогда, и я просто кинул их к себе в сумку.

Елена знала «в лицо» тачки своих соседей. Поэтому, сделав пару кругов по переулкам, мы обнаружили «нездешний» «жигуль», заехали в соседний двор и решили подождать владельцев – предположительно, наших утренних «гостей». Я мог сидеть, не корчась и не придерживая руками больное место – в основном за счет волевых усилий, но появилась надежда, что евнухом не останусь…

Мы сидели рядом молча, осмысливая ситуацию и пытаясь сообразить, кто мы сейчас – враги, союзники или, может, даже любовники. Мне она была нужна как союзник, значит, мне предстоит «открывать» и «второе отделение» спектакля. Первое закончилось для нас вполне удовлетворительно – могло быть хуже… Что ж, пора делать первый ход, запускать пробный шар, времени остается всего ничего… Но первый ход сделала она.