–  Мы им не сможем ничем помочь, - печально сказал Атис.
– Слушай, давай всё-таки рискнем. Сейчас темно, нас, скорее всего, не заметят. И поднимемся повыше, на всякий случай.

–  Черт, - пробормотала Касси.
– Ну ладно. Будь по-твоему.

Через пятнадцать минут оба цветка неподвижно висели над домом в темном небе. Атис и Касси отлично слышали, что происходило внизу, но видеть, понятное дело, ничего не могли.

По дому деловито ходили чужие люди, скрипело под сапогами битое стекло, кто-то, надсаживаясь, орал на Серафиму, лама спокойно отвечал кому-то "не знаю", а из всех окон дома бил свет, ложась на снег обрубленными желтыми квадратами.

–  Трынцец, - хрипло прошептал Атис.
– Не сбежали. Их застукали.

–  Ну и как же мы полетим, когда они здесь?
– тихонько спросила Касси. Она свесилась с цветка и смотрела вниз, на крышу дома, пытаясь хоть как-то разобраться в происходящем. Высота ее уже не пугала.
– Ты представляешь, как сейчас на них насядут?

–  Представляю, - мрачно ответил Атис, тоже заглядывая через край цветка, чтобы лучше видеть то, что происходит внизу.
– У них хоть какой-то шанс выбраться есть?

–  А как?
– спросила в ответ Касси.
– Что они могут, сам подумай? Ом-мани - мальчишка, Сима - сам понимаешь…

Она снова прислушалась, стараясь в гуле голосов различить те, что имели отношение к Серафиме и Ом-мани.

–  …нет, тут так и было, а куда они делись, я не знаю, - спокойно отвечала Серафима.
– А скажи мне, любезный, ты нас с ламой арестуешь?

–  Арестую, - низкий мужской голос. Да это же отец!
– Тебя, Сима, давно надо под замок сунуть, да всё недосуг было. Теперь есть за что.

–  Ох, любезный, а жена твоя что тебе скажет, если сунешь?
– ехидно спросила Серафима.
– Она ж тебе не простит это, сам знаешь. И потом, куда мне деваться? Из города я и так не ногой.

–  Объясняй немедленно, сука, что тут было!
– взревел мужчина.
– И где эта проститутка с поджигателем! Иначе я не посмотрю, что жена, я ж тебе башку оторву!

–  Отрывай, - покладисто согласилась Серафима.
– Я всё равно не знаю. Приехала - а тут разгром.

–  Тогда кто знает?! Этот малохольный?!
– раздался шум, как будто на пол что-то швырнули.
– Эй, ты, Ом-мани, или как там тебя, где хозяйка?

–  Не знаю, - откликнулся лама.
– Мы приехали, а тут разгром. И никого нет.

–  Кто мы?!

–  Ну, мы. Госпожа Серафима, и я, - голос у ламы был подозрительно спокойным.
– Ничего не знаю.

–  Сволочи, немедленно отвечайте, кто разнес полдома!!!
– Чудов заорал так, что задребезжали случайно уцелевшие в окнах стекла.
– Кончайте врать!… Прижать бы вас так, как положено, скотов!…

–  Ну не знаем мы, - упорно стояла на своем травница.
– Приехали, а тут такое. Ну, думаем, дела.

–  Значит, так, - жестко сказал Чудов.
– Ом-мани, поскольку ты принадлежишь моей… гм… дочери, то сейчас переходишь ко мне в собственность. Собирай свои оранжевые тряпки, и бегом - в мою машину. Дома я с тобой еще поговорю, гаденыш!… Сима, тоже едешь со мной, в городе - под домашний арест. И учти, сука, если ты кому хоть слово вякнешь о том, что тут было, я тебе оторву голову. Лично!

Касси тихо застонала и повернулась к Атису.

–  Отец его убьет, - проговорила она.
– Ты не представляешь, на что он способен. То есть убить не убьет, пока о нас нет сведений, но бедный Ом-мани. Там же душа его осталась, понимаешь? Какая же я дура, надо было сразу мешочек на пояс повесить, а он прямо на столе лежал, наверное, уже нашли давно.

–  Может, Сима спрячет?
– спросил Атис, и угадал.

–  Твою мать, где душа этого урода?!
– Чудов снова начал орать, видать, был сильно на взводе.
– Сима!

–  А я тут при чем, это ж не мой лама, - ответила травница.
– Может, она с собой ее взяла.

–  Ом-мани!!!

–  Да, хозяин?

–  Где мешок с душой, гадюка?!

–  У хозяйки.

–  А хозяйка где?!

–  Я же говорил, что не знаю, - печально ответил лама.
– Хозяин, вы забыли, наверное.

–  Я тебя удушу сейчас!
– грохот, шум падения, треск рвущейся материи.
– А ну, обыскать его!

Несколько минут тишины, затем чей-то еще незнакомый голос:

–  Нету, не врет. Бабу обыскивать?

–  Сима!

–  Да?

–  Признайся честно!

–  Могу раздеться, - в голосе Серафимы появились презрительные нотки.
– Но с женой потом объясняться придется не мне.

–  Ах ты, сука!… Ладно. Но смотри у меня, мразь. Если ты ее спрятала…

–  Ничего я не прятала, и потом, зачем мне лама? У меня и машины-то нет.

Касси обрадовано прошептала:

–  Точно, куда-то спрятала. И то хорошо. Так что делать будем, Атис? Так и полетим? Или будем следить? Утром придется прятаться, в воздухе цветы могут увидеть.