Защита выпускной квалификационной работы зачастую оказывалась самым трудным этапом, и не удивительно, что многие студенты заранее впадали в неконтролируемую панику, закатывали истерики, ломали руки и рыдали на груди у своих кураторов.

–  Я не могу! Я этого не вынесу! Я никогда не смогу! Это ужасно, он слишком большой! Просто огромный! Я же его не втисну! В память!

–  И вовсе не большой! У других намного больше - и ничего, втискивают. И потом, весь не надо, только часть. Не нужно так нервничать, все нормально будет. Подумаешь - пять минут позора! Зато потом с дипломом…

Такого рода беседы происходили практически у всех кураторов как минимум раз в три дня. Методисты относились к ситуации философски - им было не привыкать - и попросту запасались валерьянкой, валокордином и обычной водой, чтобы справляться с мандражом своих подопечных. Куда больше проблем им доставляли как раз те выпускники, которые напрочь игнорировали родную Академию и свой статус дипломников. Многие из них, если не большинство, не трудились явиться даже для того, чтобы самостоятельно выбрать тему дипломной, так что ее приходилось назначать заведующим кафедрами, о чем будущие выпускники не догадывались вплоть до самого последнего дня, и, как следствие, устраивали скандалы своим кураторам за собственную неосведомленность. Но темы уже оказывались утверждены, изменению не подлежали, поэтому в итоге обязательно находился "негр", в самые сжатые сроки пишущий работу частенько сомнительного качества, с которой студиоты и являлись на защиту, даже не подумав хотя бы прочитать введение. В результате защита подчас оборачивалась офигительным бесплатным юмористическим спектаклем.

Профессор МакДугл и профессор Шеллерман были отнюдь не новичками в процессе итоговой аттестации, но то, что творилось в филиале, привело их в шок, несмотря на то, что они успели адаптироваться к местным условиям и особенностям, и нескончаемый бардак стал уже чем-то более-менее привычным. Марион МакДугл была возмущена до глубины души. Она полагала, что большинство выпускников представляют серьезную опасность как для себя, так и для окружающих, так что вручать им дипломы - все равно, что торговать тротиловыми шашками под видом новогоднего фейерверка. Шеллерман оставался более бесстрастным, изучая все происходящее с интересом орнитолога, наблюдающего за стаей попугаев. То, что ему самому приходилось выступать в роли одной из этих забавных птиц, профессора смущало не слишком, хоть и немного раздражало.

–  Что у меня сегодня?
– хмуро поинтересовался Шеллерман у Ядвиги, явившись на работу утром второго дня защит.

Ядвига полистала график и ткнула ярко накрашенным коготком в нужную строчку:

–  У Вас сегодня психомаги, профессор, в сорок девятой аудитории. На шестом этаже.

–  Черт!
– ругнулся Шеллерман, копаясь в ящике стола в поисках ручки.

Шариковые ручки он не слишком любил, предпочитая перьевые. Но после того, как у него стянули четвертую по счету, он перешел на дешевые шариковые, которые было не так жалко. Впрочем, профессор не был бы самим собой, если бы так просто смирился с тем, что у него нагло таскают канцелярские принадлежности. Так что теперь каждая его ручка была снабжена простеньким, но очень действенным заклинанием. Стоило постороннему взять его ручку без санкции хозяина, как через десять минут раздавался шумный взрыв чернил, обдавая воришку брызгами фиолетовой пасты, от которой непросто отмыться и еще труднее отстирать одежду. Поэтому уровень воровства сократился значительно, так как все коллеги взяли этот способ на вооружение, правда, нередко страдали от него сами

Найдя, наконец, ручку, профессор выпрямился и мрачно посмотрел на свою собеседницу:

–  Еще повыше нельзя было аудиторию найти?
– с издевкой поинтересовался он.

Яда пожала плечами:

–  На первых двух этажах экзамены у лицеистов, на третьем и четвертом - училища защиты дипломов проводят, а на пятом трубы прорвало, там сварщики работают. Так что нам только шестой остался.

–  Замечательно, - пробурчал профессор и поморщился. Тащиться на шестой этаж не очень-то хотелось.

–  Еще как замечательно, - уныло согласилась Майя - ей предстояло работать в этой аудитории секретарем.
– Прямо всю жизнь мечтала на шестой этаж сходить с дипломами на горбу. Да еще не раз и не два. Замаешься, пока все нужное туда перетаскаешь. А потом ведь еще обратно это все тянуть!

–  Мечты сбываются!
– промурлыкала Лина, очиняя очередной карандаш.

Майя зыркнула на нее и сообщила:

–  Ага! И я точно знаю, кто мне поможет в сбыче моих мечт! Ангелина Никодимовна, не желаете повысить тонус и поучаствовать в альпинистском подъеме с грузом?

–  Ни в коем случае, Марианна Валериановна!
– Лина очаровательно улыбнулась и взялась за новый карандаш.
– Мне чрезмерные физические нагрузки противопоказаны!

–  Да что Вы говорите?
– Майя, собиравшая в пластиковый файл все барахло, которое могло ей пригодиться на защите, всплеснула руками.
– А как насчет вчерашнего дня, когда Вы умудрились переволочь свой стол со всем его содержимым в другой угол? Если не ошибаюсь, он весит килограммов триста!

–  Ну, зачем же так преувеличивать! И не триста вовсе, а всего лишь девяносто пять с половиной!

–  Да, действительно, мелочи какие!
– Майя старательно сдерживала улыбку.

–  И потом, - продолжила ее собеседница с преувеличенно серьезным видом, - я использовала заклинание "Бегом-прыжками", которое позволяет перемещать различные предметы, не затрачивая при этом физических усилий, что и Вам настоятельно советую сделать.

–  Благодарю за совет, коллега, - церемонно отозвалась Майя, складывая в стопку бланки протоколов, - но, к сожалению, это заклинание предназначено для переноски одного предмета. А дипломов у меня тридцать две штуки. Можете себе представить мои ощущения, если я возьмусь переносить их по одному? Даже с помощью магии!