Все-таки отменно работает у нас служба оповещения! Разумеется, Ытхан был уже в курсе моего тихого буйства и терпеливо ждал, пока я вломлюсь к нему. И Шрак там был, ага. Оба начальника выжидающе моргнули, глядя, как я пересекаю кабинет и плюхаюсь в кресло. Но молчали. Надо полагать, ждали, пока я сама заговорю. Ну, и я не стала тянуть дракона за… выступающие части анатомии.

– Ну что, господа офицеры, будем колоться или в молчанку играть? – вот на что меня сейчас точно не хватит, так это на вежливость и корректность. Впрочем, от меня, похоже, политесов и не ждали.

– Так ты уже и сама все знаешь, Нол, – хмыкнул Шрак и подморгнул загоревшимся призрачным зеленым огнем глазом.

– Угу, знаю. Разведка донесла.

– Хорошо работает твоя разведка, – фыркнул Ытхан. – Не слишком оперативно, но все-таки хорошо. Шрак, ты продул. Сегодня третий день.

– И что делать думаешь, девочка? – Гоблин насмешливо дернул ушами.

Я вдохнула, выдохнула и убавила гневливости. Кажется, никто мне противостоять не собирался.

– Ытхан Нахырович, – спокойно начала я, – вам, безусловно, известно, что двухмесячный допкурс для мыслечтецов в ИВА начинается через две недели. Кроме того, в связи с этим, – я прищелкнула пальцами где-то в районе левого погона, – мне потребуется пройти переаттестацию. Я надеюсь, вы не откажетесь подписать мне направление?

– Не откажусь. – Орк ухмыльнулся. – Каким числом?

– Сегодняшним, – я прищурилась. – А жалованье перечислите мне на карту. Мне не терпится вновь ступить под своды «альма-матер». Я уеду ночным. Тем более что все наши дела ап-Телемнар уже передал, если я ничего не путаю.

– Нет, не путаешь, – хихикнул Шрак. – Бить будешь сильно?

– Ну что вы, представители моей семьи редко позволяют себе рукоприкладство, – я поморщилась. – Да и повода особого я не вижу. Тем более теперь.

– Демонстрируем фамильный характер, – вздохнул орк, подмахивая бланк направления. Смешно, но бумажка была уже заранее заполнена. Знали, гады, все знали. Еще и ставки делали. – Ну-ну. Держи.

– Благодарю. – Я забрала бланк и аккуратно убрала его в нагрудный карман. – Разрешите идти?

– Иди, – орк махнул рукой в направлении двери.

Уже в дверях Ытхан вдруг окликнул меня:

– Нол!

– Да, Ытхан Нахырович?

– Ты бы… подумала еще, а?

Я улыбнулась и провела рукой по неровно обрезанным прядкам.

– Да поздно уже думать, дядя Ытхан. Все уже случилось. Прощайте и… спасибо вам за все.

– Удачи, Нол.

Удачи! Я постояла немного, прижимаясь спиной к закрытой двери. Усмехнулась. Удачи надо желать не мне.

Рабочий день давно закончился, и в коридорах управления было пусто. Я тряхнула головой, отлепилась от двери и пошла в свой… в бывший свой кабинет. Что-то мне подсказывало, что теперь я нескоро вновь пройдусь по этому коридору. Совсем нескоро… может быть, уже никогда.

У фирменного скоростного «Гном-Экспресса», несмотря на все мои недовольные гримаски в адрес гномьего сервиса, есть всего лишь один существенный недостаток. Ночной поезд следовало бы обозвать «ранне-утренним», потому как отходит он из Распадка в начале четвертого утра. Разумеется, билеты можно было взять и на вечерний, точно такой же, только просто скорый, «Гном-Экспресс», но ждать еще день… Нет уж. Мне и тех часов, что я потратила на сборы, хватило с лихвой. Не очень-то удобно уезжать ночью, но зато уже вечером того же дня я буду в Столице. Дома. А на вечернем скором тащилась бы около полутора суток, хотя и в более комфортных условиях. Но плевать мне уже на комфорт. Я домой хочу.

Наверное, только стоя посреди уже чужой квартиры и угрюмо обозревая разбросанные вещи, я полностью осознала, насколько за столь короткое время вжилась в этот проклятый Распадок. Вещами вот обросла. Не тащить же мне все это с собой? Слегка растерявшись, я прикинула объем накопленного за полтора года барахла и ограничилась упаковкой только самого необходимого. Так, словно собиралась в небольшую командировку. А сердце, пока я аккуратно складывала оставшиеся вещи в две большие коробки, назойливо ныло, что это поездка в один конец, и сюда я больше не вернусь.

Коробки я заклеивать не стала, просто оставила на середине комнаты. В последний раз окинула взглядом это место, еще недавно бывшее мне домом, и, грустно усмехнувшись, вытащила из вазы уже подвядающие ирисы. Любим мы, эльфы, символизм. На коробке с вещами умирающий букетик смотрелся так, словно лежал на надгробной плите.

А потом, когда, закинув на плечо рюкзачок, я быстро шла через засыпающую Ново-Форменовку к остановке такси, напряжение и бешенство последних нескольких часов вдруг начало отпускать меня, сменяясь… едва ли не предвкушением. Пока еще не знаю, что именно я предвкушала – то ли грядущее путешествие, то ли вдруг мелькнувший впереди призрак свободы, то ли встречу с Эрином… А, может быть, просто возвращение домой? Туда, на север, на север, к холодному и серому морю, к вечным дождям и крикам чаек, к мокрому граниту набережных и зыбкому, ускользающему горизонту? Прозрачным северным ночам, влажному ветру, белому мху и вереску среди серых камней, и темной хвое… Туда, где я родилась. Где мое место. Можно сколько угодно проклинать климат Столицы, ее надменную холодную красоту и великолепие истинно имперского города… но она умеет держать. Раз заполучив твое сердце, Столица навечно оплетет тебя паутиной любви и долга и больше не отпустит.

Блудная дочь возвращается. Да, тысяча проклятых балрогов. Я еду домой!

Вместо такси на стоянке оказался черный дзиров джип. А в джипе – сам Дзир, близнецы и Тави.

– Надеюсь, ты не думала, что сможешь сбежать, не попрощавшись? – ухмыльнулся командир ДОБРа, куривший, опершись о капот. – А то это у вас скоро традицией станет, одной на двоих, сумасшедшая светлоэльфийская парочка придурков.

– От вас, пожалуй, сбежишь, – с кривой улыбочкой ответила я, забрасывая рюкзак в багажник.