– Я положила на рану примочку из листьев, – тихо сказала она, – чтобы вытянуть гной. Сейчас вам полегчает. Обопритесь на меня, и я помогу вам, масса Гай. Я отведу вас в господский дом, а меня Алан отвезет домой.

– Нет! – в ярости выкрикнул он. – Я не могу сейчас вернуться домой! Мой отец…

– Что ваш отец? – переспросила она.

– Ничего, – пробормотал он. – Помоги мне встать, Фиби. А потом отведи меня назад в лес…

– Но вы умрете! – запротестовала она. – Вам крыша над головой нужна и хороший уход. Листья-то… они помогут, но доктор…

– Нет! – выпалил он. – К черту доктора! Делай так, как я тебе сказал, Фиби!

Некоторое время она стояла размышляя.

– Почему бы вам не пойти домой, масса Гай? – спросила она. – Если даже вы сделали что-то ужасное, вам отец…

– Не говори о моем отце! – взвизгнул Гай. – Проклятие, Фиби, помоги мне встать!

Она обхватила его за талию. Гай изо всех сил подался вперед. И вот он стоял, вцепившись в нее, а деревья исполняли медленный и величавый танец над его головой. Мало-помалу они остановились, и он улыбнулся ей.

– Хорошо, – сказал он. – Пойдем теперь…

– Я знаю, что делать, – проговорила Фиби, обращаясь больше к себе самой. – Раз вы не хотите домой, я вас к Ричардсонам отведу.

– К каким еще Ричардсонам?

– Я их знаю. Белые бедняки, у них лодка, а на ней хижина. Они немного сумасшедшие, но хорошие. Такие бедные и опустившиеся, что и кожа-то у них не совсем белая, а им и заботы мало. Ко мне-то они, по крайней мере, всегда хорошо относились.

– Ну ладно. Раз так, пойдем туда.

Путь был не очень далек, к берегу реки, через вырубку, но он занял у них более часа. Каждые несколько минут Фиби приходилось останавливаться, чтобы Гай мог отдохнуть.

И вот он увидел ее: лодку, причаленную к берегу, и на ней домик. Из ржавой железной трубы вился дым, в лодке спал человек, рядом с ним лежала с довольным видом жирная свинья.

– Масса Тэд! – прокричала Фиби. – Масса Тэд!

Старик всхрапнул и вновь погрузился в сон. Но дверь, если это нелепое сочетание покоробленных и ломаных досок можно было так назвать, распахнулась, и на свет Божий явилась девушка.

Она была тонкая и белокурая, как водяная нимфа. И ничто, даже лохмотья, которые она носила, ни пятна сажи на ее лице, ни грязь, комьями налипшая на ее голых ногах, не могло скрыть ее прелесть.

– Мисс Кэти, – сказала Фиби, – подойдите и дайте руку. Этот вот джентльмен… он сильно ранен.

Девушка Кэти стояла, уставясь на него своими огромными глазами газели, то ли зелеными, то ли голубыми. Потом она сделала невыразимо грациозный скачок и, оказавшись на берегу, железной хваткой вцепилась в руку Гая.

Они вдвоем втащили его в лодку и уложили на тряпичный тюфяк в лачуге.

– Вы голодны? – спросила Кэти.

– Да, – прошептал Гай.

– У нас есть немного похлебки. Она для дедушки, но это неважно. Он еще рано утром добрался до кувшина с виски. Думаю, теперь до ночи не проснется. Я ему тогда еще приготовлю.

– Спасибо, мисс Кэти, – сказала Фиби. – А масса Тэд не будет сердиться, если масса Гай останется на денек или два, пока немного не окрепнет?

– Наверно, нет, – сказала Кэти, не отрывая глаз от лица Гая. – Что бы я ни делала, дедушка на меня никогда не сердится.

– Ты хочешь, чтобы я остался здесь? – прошептал Гай. – Почему, Кэти?

Робким движением испуганного зверька она качнула головой, отчего разлетелись ее светло-золотые волосы, прямые, как лошадиный хвост.

– А почему бы и нет? – спросила она. – Ты молодой и милый. И мне нравится твое лицо. Когда ты выздоровеешь, ты, наверно, окажешься очень красивым.

Похлебка оказалась вкусной. Он заснул, не донеся до рта последнюю ложку. Когда он проснулся, снова был день: он проспал сутки напролет. Кэти стояла на коленях рядом с постелью. Фиби нигде не было видно.

– Фиби! – позвал он. Его голос прозвучал так громко, что это его даже удивило.

– Ушла. Прошлой ночью, – сказала Кэти. – Ей пришлось вернуться, а не то эти спесивые Мэллори послали бы за ней людей с собаками. Она ведь совсем белая, и это просто позор, что с ней обращаются как с негритянкой.

– Но она и есть негритянка, – сухо сказал Гай.

– Глупости. Она белее, чем ты. Хочешь еще похлебки?

Гай громко рассмеялся:

– Вы когда-нибудь едите что-то кроме похлебки?

– Иногда. Но не очень часто. Когда дедушка не пьет достаточно долго, чтобы подстрелить оленя или поймать в капкан опоссума, мы едим мясо. И рыбу едим почти каждый день. Но, я думаю, похлебка будет тебе полезнее, пока ты не окрепнешь.

Она села на сундук, наблюдая за тем, как он ест.

– У тебя еще какие-нибудь родственники есть кроме дедушки? – спросил Гай.