Рената заколебалась. Она вспомнила, как Желтая Луна, рассказывала о Джейке, говорила, что в его жилах течет кровь воина, но он родился в неподходящее время. Она отвернулась от шерифа и посмотрела мужу в лицо. И поняла, что он не способен совершить все эти преступления, в которых его обвиняют.

– Нет. Это невозможно.

Рената почувствовала, как пальцы Джейка выпростались из ее ладони. Она снова заглянула ему в глаза. Они были мрачные, непроницаемые. На нее сейчас взирал тот самый Джейк, которого она встретила в первый раз. Почему он вдруг стал таким суровым?

– Я найму адвоката, – пообещала Рената Джейку, отстранившемуся от нее. Он остановился, задев ногами койку. – Я займу немного денег у Мелани… или дам телеграмму Амалии, если Мелани не вернется вовремя…

– Черт побери, Джейк сам может позволить себе нанять адвоката, если захочет, – грубо захохотал шериф Коллинз.

Рената сердито повернулась к нему.

– Я не говорю о каком-то захудалом адвокатишке, которого можно нанять за пару цыплят. Я говорю о хорошем специалисте, а услуги его дорого стоят…

– Черт побери, вы разве не знаете? Джейк может нанять любого адвоката в Филадельфии, если бы решился на это. У него денег больше, чем у кого-либо в этом городишке. Он мог бы раз десять купить каждого из нас, и у него бы все еще остались деньги.

Рената посмотрела на мужа, но лицо его было бесстрастным – от глаз, до сжатого рта и твердого подбородка.

– Но… – начала она.

– Ты ей не говорил, Джейк? – Коллинз явно получал огромное удовольствие.

– Она приехала сюда в поисках богатого мужа, – холодным жестким голосом отвечал Джейк. – Я не собирался преподносить ей себя на серебряном блюде. Разыгрывать из себя авантюриста было гораздо веселее, чем рассказывать ей правду. Ей нравятся игры. Ей нравятся сказки. Вот и все.

Тело Ренаты напряглось, перед ней был незнакомец, удивительно похожий на Джейка. И все же это был не он.

– Ты не можешь так говорить.

Джейк усмехнулся, и ее словно холодом пробрало до костей. Это была злая улыбка, и она адресовалась ей.

– Не могу? – Быстрым движением он стянул с головы хлопковую рубашку и подошел к доскам, отделявшим его от Ренаты. – Возьми ее на память об этой невероятной истории, – сказал он, просовывая рубашку через доски, – об этой сказке, Рената Мария Паркхерст.

Он ждал, что она поправит его: Рената Мария Вулф. Но она не поправила. Она все так же смотрела на него огромными, как блюдца, глазами, в которых был не страх, а мука.

– Я больше не могу носить ее, – прошептал он. – Она пропахла тобой.

Рената резко отвернулась от него, зажав в руках скомканную рубашку, и выбежала из дверей. Конечно, Джейк заметил, как в ее глазах промелькнуло сомнение. И в этот миг она для него стала такой же, как все. Он уловил и мимолетный страх в ее глазах, когда в ее мозгу пронеслось: а не убил ли он на самом деле Кенни Мейлза и не поджег ли дом… Это уничтожило все нежные чувства, которые он к ней питал.

– Черт! – Коллинз взял ключи и сунул их в карман. – Мне надо пойти и забрать мою малышку. Не мешало бы ее высечь.

Джейк ничего не сказал. Он лег на койку и стал в отчаянии сверлить взглядом потолок. Мир вокруг него разбился. Ему было бы гораздо лучше, если бы он никогда не любил ее, если бы не поддался искушению в тот момент, когда впервые увидел ее. Ничего не могло быть хуже этой боли, когда познаешь любовь, а потом приходится вырывать ее из сердца.

Рената ходила взад и вперед по вестибюлю маленькой гостиницы в Серебряной Долине. Она слыша шум наверху: это шериф Коллинз выговаривал своей дочери, а Паркхерст обнаружил, что Рената исчезла. Отец сбежал с лестницы, устремив взгляд на открытую дверь, но остановился, заметив, что дочь стоит посередине вестибюля. Она знала, что плащ закрывает почти все ужасное зеленое платье, и отбросила капюшон. Она почти спокойно ждала, когда отец подойдет к ней, стараясь не обращать внимания на то, что душа ее словно умерла.

– Я сделаю это, – тихо сказала она, прежде чем отец смог обругать ее за обман. – Я выйду замуж за Иденуэрта. Но у меня есть условие. – Она больше не была маленькой девочкой: перед ним стоял взрослый человек, который говорил с ним на равных. – Мы не уедем из Серебряной Долины, пока Джейк не будет оправдан. Я не хочу, чтобы у меня на совести была его смерть. Суд состоится через девять дней. После этого мы вернемся в Филадельфию и устроим тихий развод, как предлагает мать. Я выйду замуж за Иденуэрта, он заплатит твои долги, и я поеду с ним в Англию. Это тебя устраивает?