Фарадей бросил на профиль Бича последний взгляд и отвернулся.

— Нет, конечно.

— Вот сюда, полковник, — приказала Лайдоф, кивнув на кресло рядом. — Отсюда вам все хорошо будет видно.

— И что мне видеть? — спросил он, усаживаясь.

Глаза Лайдоф вспыхнули.

— Конец одной эры и начало следующей, — ответила она.

Рейми уже добрался до Уровня Два, когда его ушей коснулись первые далекие призывы джанска.

Он остановился, дрейфуя с ветром и прислушиваясь. Голоса звучали слабо, издалека; глухой, еле слышный рокот. Но хотя слов было не разобрать, тональность призывов не вызывала сомнений.

Опасность!

Он поплыл дальше, увеличив скорость. За свою жизнь он слышал сотни таких предостережений, главным образом когда был ребенком, и почти все они служили сигналом о нападении вуука.

Но никогда еще он не слышал предостережения, в котором ощущался бы такой страх. Что, во имя ветров, там происходит?

Что бы это ни было, ситуация, похоже, с каждым мгновением ухудшалась. К хору голосов присоединялись все новые, усиливая и расцвечивая его новыми красками. Опасность, нападение, страх, ужас.

И чувствовалось во всем этом что-то еще, совсем особенное, никогда не слышанное им прежде. Что-то странное, вызывающее дрожь…

И потом, внезапно, он понял. Все голоса были женские. Все. На помощь звали лишь Воспитательницы и Производительницы. Голосов Защитников не было слышно.

Это могло означать, что Защитники слишком заняты отражением нападения.

Или что все они уже мертвы.

Изо всех сил напрягая мышцы, Рейми мчался вперед. Теперь он точно знал, куда плыть: прямо вверх, на Уровень Один.

Да, это где-то неподалеку от его прежнего стада.

— Вы, наверно, сошли с ума! — Фарадей оторвал взгляд от дисплеев и в недоумении посмотрел на сидящую рядом женщину. — Вы что, собираетесь развязать войну?

— Уймитесь, полковник, — отрезала Лайдоф совершенно спокойным, ледяным тоном, по-прежнему глядя на дисплеи. — Нет, я не собираюсь развязывать войну. Я пытаюсь ее закончить.

— Если вы рассматриваете немногочисленные марсианские бунты и протесты как войну, вы определенно лишены исторической перспективы, — съязвил он. — А вот действуя таким образом, можно развязать самую настоящую войну.

— Потише, полковник, — одернула его Лайдоф. — Проявляйте уважение, соблюдайте декорум, а не то отправитесь обратно в свои апартаменты.

Фарадей сделал глубокий вдох. Спокойно, приказал он себе. Она права, и если его вышвырнут отсюда, он уж точно не сможет сделать ничего, чтобы остановить это безумие. Нужно помалкивать и держать себя в руках, оставаться здесь и дожидаться момента, когда… если… он сможет вмешаться.

Он плотно стиснул губы и устремил взгляд на дисплеи, на изображение зонда «Омега», выполняющего грандиозный замысел Лайдоф.

Замысел, ведущий к войне.

Неподалеку от Рейми промчалась небольшая группа джанска — матери с детьми разного возраста. Он хотел окликнуть их, но какой может быть разговор при такой-то скорости?

Он продолжил путь. В поле зрения появились новые джанска, опять дети с матерями или просто Производительницы.

Потом что-то поднимающееся снизу привлекло его внимание. Вуука, вот какой была первая, испуганная мысль. Но нет, это оказались двое Защитников, откликнувшихся на призыв о помощи. Если они и заметили его, то не подали вида.

Над головой что-то двигалось сквозь атмосферу. Что-то сдвоенное, одна штука прикреплена к другой. Он вспомнил нападение сивра, происшедшее много дней назад, когда эти маленькие хищники прицепились к нападающему вуука и перемещались вместе с ним.

Но то, что он видел сейчас, сильно отличалось от той картины. Кроме того, если глаза и способность воспринимать размеры не сыграли с ним какой-то странной шутки, эта вещь над головой была гораздо крупнее любого вуука, способного подняться на такую высоту.

Фактически она была гораздо крупнее вообще любого вуука, по крайней мере вуука, о котором ему приходилось когда-либо слышать. Нижняя часть от носа до хвоста была больше, по крайней мере, раз в сто, уступая в размерах разве что самому старому из Мудрых. Что, во имя ветров?..

И вдруг до него дошло.

— Вуук-муук! — с отвращением пробормотал он себе под нос.

Жизни и благополучию стада угрожал не какой-то природный феномен; это было не что иное, как человеческий зонд.

Раздраженно фыркнув, он замедлил движение и остановился, сердясь на себя, а еще больше на Защитников и Воспитательниц стада. Ведь они же видели, что точно такое же устройство доставило к ним Рейми. Неужели они позабыли об этом?