— Не скажи. Если человек склонен к неконтролируемой агрессии, то рано или поздно он себя проявит. А судя по характеру нанесенных ранений, это именно такой человек.

— Ну, как знаешь, тебе виднее. Что ж, улику свою я тебе отдала, на нож посмотрела, — пора и честь знать.

— Заходи, если что.

— Обязательно.

Распрощавшись с Кирей, я села в машину и поехала домой.

Оказавшись в своей квартире, я устало плюхнулась на диван, еще не веря, что закончился наконец этот длинный и такой насыщенный событиями день. Оставалось только свести в единое всю полученную информацию и сделать выводы.

Но в голове была полная неразбериха. И вызвана она была, скорее всего, именно чрезмерным обилием информации. Поэтому я решила на какое-то время полностью отвлечься от всех адвокатов и чиновников вместе с их грехами и расслабиться.

Лучше всего в ванне. Просмотрев имеющиеся в моем арсенале косметические средства, я обнаружила небольшой пузыречек, содержащий эфирное масло розового дерева. Вдохнув аромат, я тут же убедилась, что это — самое то.

Через короткое время я уже могла погрузиться в великолепно пахнущую, покрытую воздушной пеной воду и, блаженно расслабившись, поняла, что вот оно — счастье.

Просидев в ванне полчаса, я приняла контрастный душ, намазалась разными кремами и благовониями, надела свой любимый махровый халат и пошла в кухню варить кофе.

Смолов в кофемолке зерна, я поставила турку на плиту и стала наблюдать, как закипает вода.

Да, день получился насыщенный. Конечно, главное место среди всех событий занимали происшествия, связанные с адвокатом Свинтицким и его агентом Сашей. Я должна была признать, что хотя мне и удалось выудить у них кое-какие признания, но все-таки нельзя было сказать, что я подвергла их плотной разработке. Сегодняшние мои действия можно было отнести к разряду предварительных, позволяющих сделать только самые первоначальные заключения о том, стоит или нет работать по адвокату и его агенту дальше.

«Итак, что же говорит в пользу того, что две названные персоны причастны к убийству Ланы? — рассуждала я. — Несомненно, в пользу этого говорит то, что последней были известны некоторые их темные делишки, которые они не хотели афишировать. Что ж, прекрасно.

А есть ли что-то такое, что может говорить против их причастности? Свинтицкий вел себя очень уверенно. И хотя раздражение его было заметно, это было именно раздражение, злость, а вовсе не испуг. Да, скорее всего он досадовал, что глупо прокололся. И вовсе не переживал из-за того, что кто-то имеет основания подозревать его в убийстве. Думается мне, если бы Свинтицкий захотел убить кого-то, он нанял бы профессионала и сейчас мы говорили бы скорее о внезапном таинственном исчезновении, а не о зверском убийстве журналистки.

Что же касается Саши… Пожалуй, сам способ убийства ему был бы ближе. Но вот вопрос, мог ли решиться услужливый и бесхарактерный Саша на такой серьезный шаг, как убийство?..»

Еще немного поразмыслив над этим, я пришла к выводу, что оснований для того, чтобы начинать более плотную разработку адвоката и его агента, недостаточно. Конечно, теоретически у них были мотивы. Но если подходить к вопросу теоретически, то мотивы были у каждого фигуранта статьи, поскольку все описанные в ней случаи из разряда таких, которые обычно предпочитают скрывать.

Поэтому самым правильным, на мой взгляд, было в настоящий момент отработать каждый случай и собрать о нем как можно больше информации. А уже после этого путем сравнения определить, какой из случаев выглядит наиболее подозрительным и имеет больше всего шансов оказаться мотивом для убийства.

Что же касается адвоката и его агента Саши, то я решила пока следствие по этому направлению приостановить.

Итак, кто же на очереди следующий?

Поскольку неожиданно оказалось, что случай с адвокатом и случай с обжорой — это фактически один и тот же случай, то логично было бы заняться именно примером, иллюстрирующим чревоугодие. Тем более что любезный господин Свинтицкий дал мне достаточно конкретные наводки по этому делу.

Вот, пожалуйста, — я развернула свой блокнот, — Яковлев Борис Степанович, работает в городской администрации, занимается земельными вопросами… Черт возьми, да где же я слышала эту фамилию?

И тут меня осенило. Да ведь ее называл мне Свиридов! Конечно! Две фамилии, адвокат и чиновник, алчность и гнев. Свинтицкий и Яковлев. Вот откуда я ее знаю.

Но позвольте, тогда что же получается… Получается, что и еще один пример из статьи основан все на том же случае с поваром? Ну и ну! Просто нет слов.

Я была настолько поражена своей догадкой, что некоторое время сидела, уставившись в стену. Когда же шоковое состояние прошло, я ринулась к компьютеру и еще раз просмотрела статью.

Так и есть, все сходится. Вот — черным по белому написано, что гневливый чиновник заступился за своего сынка. И Свинтицкий тоже упоминал, что у Яковлева в ресторане отравили сына. Правда, в статье речь шла не о поваре в ресторане, а об официанте в кафе, и не сказано об отравлении, а просто указывается, что официант клиенту чем-то не угодил, но должна же была Лана предпринять что-то, чтобы случаи отличались друг от друга. Зато в примере с чревоугодием очень ясно прописан и повар и отравление.