— Ну конечно, у нас с калымами строго, — четко сообщил Роман Валентинович, покоробленный моим чисто деловым тоном. — Круглосуточно дежурит диспетчер, который заносит в компьютер каждый поступивший вызов, а также то, какая машина выехала по данному адресу. Я лично контролирую все вызовы.

— Значит, вам несложно узнать, какие машины выезжали по адресу: Космонавтов, семнадцать — в ночь с воскресенья на понедельник? — осведомилась я.

— Ну конечно, — теряя ко мне интерес и переводя взгляд на экран компьютера, ответил усатый начальник.

— И имена шоферов, развозивших пассажиров?

— Разумеется, — мрачно и разочарованно пробурчал Родион Валентинович.

В общем, минут через десять-пятнадцать я уже знала, какие именно машины выезжали к Шолонскому, кто был за рулем этих машин и каким образом мне найти нужных таксистов. Все они, дежурившие вчера, сегодня отдыхали. Я обзавелась и адресами водителей. И, поблагодарив Родиона Валентиновича, отчего он тут же горделиво встопорщил усы, покинула таксопарк.

Теперь следовало вернуться за машиной. Ибо дальнейшего передвижения пешком по городу я просто не выдержу. Да уж, общественный транспорт — не лучшая альтернатива моей верной «ласточке», это я давно знаю.

Бежевая «девятка» стояла там, где я ее и оставила, и ни один вандал или варвар не покусился на моего четырехколесного друга. Отключив сигнализацию, я уютно устроилась за рулем, сразу включив печку, чтобы согреться и просохнуть после всех путешествий под проливным моросящим дождем. Потом закурила и отправилась по первому адресу. Жаль, что конечный пункт следования такси не вносится в компьютер, мне тогда было бы гораздо легче. Ну, ничего не поделаешь, придется заняться нудной работой по сбору информации. Милиция, видимо, до опроса таксистов еще не дошла.

Черт, мне придется объехать шестерых таксистов, чтобы узнать «траекторию» полета лишь троих из тех, кто покинул квартиру Шолонского воскресной ночью. Меня интересовали больше всего Маслова и Гурьянов. Ну и, на всякий случай, Ручин. Что-то в этом, безусловно, обаятельном человеке не давало мне покоя.

А может, по телефону удастся что-нибудь выяснить? Так не хочется мотаться по всем адресам. Не могли гости Шолонского взять одну машину на всех… Ну две, на худой конец. А, кстати, почему для каждого из гостей вызвали индивидуальное такси? Да ладно, мелочь, блажь босса.

Я настучала на сотовом номер телефона одного из водителей, которого звали Павлом Ярцевым, и, услышав низкий сонный голос, выдохнула:

— Простите, могу я поговорить с Ярцевым?

— Слушаю, — водитель был возмущен звонком, голос его звучал подобно рыку разъяренного животного.

— Простите, если я не вовремя, — вежливо извинилась я. — Не могли бы вы мне помочь?

— А вы кто? — Рык стал чуть тише. Правильно, вежливость даже на диких зверей действует умиротворяюще.

— Я из следственного отдела, меня зовут Татьяна, — мило представилась я.

Ну вот, сигарета кончилась, а курить все равно хочется! Я выбросила окурок за окно и тут же закурила следующую сигарету. Что-то очень много курю сегодня… А, понятно — ведь с самого утра не пила кофе. А кофе и сигареты — не что иное, как две составляющие, необходимые для качественной работы моего ума.

— И что вам нужно? — поинтересовался в ответ Павел, становясь почти вежливым.

— Вы возили пассажира с улицы Космонавтов… — с полуутвердительной интонацией произнесла я.

— Когда? — мрачно спросил таксист.

Я помедлила с ответом, плавно обходя ползущую по дороге старенькую «Волгу», после чего уточнила:

— В воскресенье поздним вечером, точнее — в ночь на понедельник. Приблизительно с двенадцати до часу ночи.

— Это… Ну, возил, — без особой радости высказался Павел Ярцев. — А что?

— А не могли сказать, кого вы везли?

— Мужика, пьяного в зюзю, — лаконично ответил Павел.

Из дальнейшей беседы, страшно муторной, потому что лаконизм таксиста чуть не довел меня до бешенства — каждый ответ из него буквально приходилось выжимать, — все же мне удалось выяснить бездну полезной информации. Блондинку, «кошку ободранную», как выразился Ярцев, увез Вадим Сурков, приятель Павла. Так нелицеприятно таксисты обозвали Людмилу Маслову. Ох, что бы было, если бы она услышала подобную характеристику… «Нескладного, дико серьезного типа», то есть описанного мной Гурьянова, вез Анатолий Моисеев. А Ручина доставил до дому до хаты некий Иван Петренко.

Я совершенно искренне поблагодарила оказавшегося мне столь полезным Ярцева и, распрощавшись с ним, поехала к Суркову. Все же из троих подозреваемых меня больше всего интересовала именно Людмила. Как ни крути, она скорее всего та «связка», через которую будут продаваться чертежи Шолонского.

— Вот и отлично, что не придется разыскивать всех водителей, вот и замечательно… — бурчала я себе под нос, все больше страдая от нехватки кофе. — Нужно поговорить лишь с тремя. И будет хорошо, если я что-то узнаю. Ведь разговоры могут оказаться совершенно бестолковыми, разве не так?