— Спасибо за исчерпывающую информацию. Пожалуй, это все, что я хотела узнать, — вежливо поблагодарила я.

— Не за что, — улыбнувшись, проговорил Пантелеев. — Я только наметил круг. А что касается… способа, тут мне тоже есть о чем сказать.

— Слушаю.

— Как вы полагаете, как сыщик, что могло заставить Алекса воспользоваться удавкой? — Его интеллигентное худощавое лицо стало строгим.

— Позвольте переадресовать вопрос, — вежливо предложила я.

— Подумайте над возможностью шантажа. Мне это кажется самым вероятным. Хотя я и представить не могу, чем именно можно было шантажировать Алекса. И еще одно, немаловажное, наверное: он был болен. Рак.

— Что же вы сразу не сказали? — ахнула я.

— Вы думаете, это меняет дело? — удивился Пантелеев.

— И еще как!

— Сомневаюсь, Татьяна Александровна, — печально произнес тот. — Потому что форма рака была легкая, и он смело мог прожить еще десяток лет. Вряд ли это могло послужить поводом к самоубийству. Поэтому, уверен, причину искать нужно в другом.

Я помолчала, потом с позволения Игоря Владимировича закурила и наконец решилась задать самый щепетильный вопрос:

— А если это все-таки связано с Григорьевым, который собирается обвинить Высотина в плагиате?

— А он собирается сделать такую глупость? — изумился Пантелеев.

— Да, и полагает, что у него есть доказательства.

— Ну, это совсем было бы неразумно, хотя и могло стать причиной. В таком случае смерть Алекса была бы выгодна в первую очередь ему самому.

— Потому что сейчас никто не поверит обвинениям? — догадалась я.

— Да, потому что сейчас менее всего будут склонны принять это за правду, даже если это и правда.

— Согласна, — немного подумав, кивнула я. — Что же, спасибо, вы оказали мне большую помощь. — Я затушила сигарету. — Теперь позвольте попрощаться, мне следует кое-что уточнить.

— Надеюсь, с моей помощью вы выясните, что случилось на самом деле и что означало письмо Алекса?

— Надеюсь, — вздохнула я. — Хотя в своем письме, если я не ошибаюсь, он как раз говорит о том, что причина в личной жизни.

— Но все зависит от того, что понимать под «личной жизнью», — многозначительно заметил мой великодушный собеседник. — Для каждого это что-то свое.

— Вы снова правы. — Я поднялась, и Пантелеев сделал то же самое. — Спасибо еще раз. — Я протянула ему руку. — Скажите, вы здесь надолго?

— Я уезжаю завтра. Вот вам моя визитка, если вдруг понадоблюсь…

— С удовольствием к вам обращусь, — заверила я.

Я вышла из спальни в полной уверенности, что обрела союзника, который уже прояснил некоторые детали и, возможно, поможет еще кое в чем разобраться. Игорь Владимирович покорил меня своей искренностью. Я была склонна ему верить так, как верят только профессиональным психологам и независимым экспертам.

Сейчас же я понимала: следует сначала выяснить у Толика, было ли самоубийство самоубийством. И необходимо познакомиться с вдовой Высотина, составить о ней свое, так сказать, собственное мнение.

После разговора с Пантелеевым я полагала, что следует поинтересоваться и Сергеем, и Артуром, а также узнать, что они собой представляют на самом деле.

Едва я вышла ко всем, как Сергей тут же, буквально отчаянно, метнулся ко мне. Про себя я слегка усмехнулась.

— В чем дело, Сережа? — спросила я.

— Таня, пойдем, я хочу тебе кое-что сказать. — Вид у него был весьма загадочный.

— Хорошо, — сдалась я, краем глаза заметив Ладу рядом с Артуром. Эта парочка меня тоже интересовала, но в данный момент я не могла отказать Белостокову.

Мы вышли из номера и, пройдя по коридору, остановились перед лифтом.

— Поднимемся ко мне, это ненадолго.

— Хорошо.

Двумя этажами выше мы вошли в его номер, и только после этого Сергей заговорил с волнением, которое я уже однажды наблюдала у него.

— Полагаю, Пантелеев сказал, что у меня был мотив желать смерти Алексу? — без обиняков спросил Белостоков, едва закрылась за мной дверь.

— А у тебя был такой мотив? — спокойно поинтересовалась я. — Если да, то почему ты не сказал мне об этом сразу?

— Об этом давай поговорим в другой раз, — предложил он. — Что скажешь, если я приглашу тебя куда-нибудь?

Его предложение меня очень удивило. Я посмотрела на него внимательней. С чего бы это?

— Ну, что ты молчишь? — мягко, даже нежно спросил меня Сергей и придвинулся ближе. В его глазах появилось до боли знакомое выражение, чисто мужской интерес, я бы сказала.

— Деловой ужин? — решила уточнить я.

— Ну. — Сергей немного смущенно улыбнулся. — Если хочешь, назови это так.