Синдяковы спорили еще долго, я поняла, что отец и младший брат будут стоять на своем до последнего. Самое неприятное было в том, что после отказа от доли в бизнесе Марина перестанет представлять для Вадима ценность и в лучшем случае останется нищей, а в худшем… Уже неплохо зная эту семейку, я опасалась самого страшного. Значит, на ближайшее время у меня не будет никаких дел, кроме поиска похищенной девушки. Без моего вмешательства Тони вряд ли додумался бы до всей этой заварушки, поэтому спасение Марины лежало целиком на моей совести.

Больше ничего интересного в гостиной не происходило, я, не включая фар, тихонько выбралась из-под ивы. До рассвета оставалось совсем немного, поэтому спать я не ложилась. Еле дождавшись утра, поехала в «Седьмое небо», чтобы попросить Степу передать шефу, что всю предложенную мне работу я выполнила, а получать деньги за перекладывание бумаги из папочки в папочку не привыкла, поэтому возвращаюсь на завод. Докладывать все это самому Вадиму у меня не было ни малейшего желания. Я так и не поняла, зачем он устроил мне этот временный перевод: с работой, которую я выполнила, справился бы и менее опытный юрист. В чем он хотел подловить меня, приблизив к себе, в чем уличить? К чему все эти партизанские проверки и слежки? Я не поняла, да и не хотела больше понимать. Время все расставит по своим местам, сейчас есть более неотложные дела.

Сегодня я даже оделась не для работы: вместо юбки и туфель — джинсы и мягкие кроссовки. Тихо подошла к своему кабинету, взялась было за ручку, но несколько услышанных мною слов заставили меня остановиться.

— Представления не имею, — услышала я голос Степы, — зачем Вадиму Владимировичу она понадобилась. Я даже сначала думал, что он на нее глаз положил и хочет держать ее рядом с телом, но потом засомневался.

— Почему? Девица, кажется, ничего, — ответил кто-то незнакомый.

— Слишком много усилий, девушек не так завоевывают. Представляешь, мне пришлось представиться не главным юрисконсультом компании, а практически стажером. Я так талантливо играл роль полного идиота, что она поверила и даже пыталась меня чему-то учить. Ты бы видел, как она костерила несуществующего уволенного юрисконсульта за перепутанную документацию! Мне большого труда стоило, чтобы не расхохотаться. Шеф дал всего час на то, чтобы я создал видимость беспорядка в делах, так что пришлось постараться. А какое личное дело бывшего юриста я смастерил! Даже старой фотографии папаши не пожалел.

— Зачем личное дело-то?

— Так она его искала! Ничего, я ей такой адресок подкинул, что если она пыталась его найти, то все на свете прокляла. Улица у черта на куличках, дома такого вообще нет, добираться — лучше удавиться. У нас рядом один дядька полезный живет, мы с Вадимом к нему иногда подъезжаем. Правда, потом Синдяков велел сообщить ей другой адрес, но она не проявила никакого интереса, как я ей его ни впаривал.

— Начальство не поймешь.

— А я и не пытаюсь. Что говорят — делаю, грех все равно не на моей совести. Зато неделька выдалась веселая и легкая, ничего не делал — раз, играл придурка — два, двойной оклад получил — три. Почаще бы так.

— Да, а то у людей — лето, отпуска, а мы в офисе паримся. Слушай, я на выходные к теще в деревню еду, не хочешь компанию составить? Банька, рыбалка…

Мужики заговорили о своих мужских развлечениях, а я мягко отошла от двери. Пожалуй, ничего не буду говорить этому Степе. Просто не выйду сегодня на работу, пусть поищет. А Вадиму сегодня не до меня. Значит, вся ситуация подстроена, пригласили меня не в качестве усиления. Я так и думала. Только не могла догадаться, что лицемерие Вадима примет такие размеры.

Я заехала домой, справилась у деда о состоянии Водяникова. Тот еще не приходил в сознание, но дышать уже начал сам. Отлично, пусть пока отдыхает. Потом проехалась мимо коттеджа Синдяковых, машины Вадима во дворе не было: еще бы, некогда ему дома сидеть, Мадлен на вокзале караулит. Автомобиль прокурора стоял на месте, папаша, судя по всему, был дома. У себя в комнате я переоделась: каштановый парик с длинным каре и челкой, почти закрывающей глаза, невыразительного цвета блузка, джинсы. В городе заехала в пункт проката автомобилей и взяла видавшую виды «восьмерку» с затемненными стеклами. Моя машина довольно приметная, к тому же ее уже знают. Вид у моей новой машины был просто бандитский, боевой и задиристый, но бегала она неплохо, меня слушалась. Я вернулась к поселку и устроилась недалеко от выезда, возле небольшого рынка. Сейчас мне нужны были именно Тони с отцом, с Вадимом мы будем разбираться позже.

Успела вовремя, еще чуть-чуть, и я бы упустила их. Мимо меня на довольно большой скорости проскочила машина прокурора, я завела мотор и пустилась следом, соблюдая приличную дистанцию. Я так легко в прошлый раз вычислила посланную Вадимом за мной машину, не хотелось бы, чтобы и меня так же быстро обнаружили. Легки на помине! Из-за поворота вырулила и пристроилась за машиной Синдякова та самая «девятка». Что ж, буду замыкающей в колонне, я не гордая. Судя по всему, Вадим не до конца поверил уверениям брата и отца в бегстве Марины, поэтому он так же, как и я, решил за ними проследить. Да, подвел меня Тони. Пока речь шла о вещах незначительных, выбалтывал мне все, как первоклассница, а когда мне действительно стала необходима информация, закрылся. Сюрприз он готовит. Ничего, обойдемся без его помощи.

Что-то уж больно долго колесили мы по городу. Пару раз кортеж останавливался, и Тоник выходил из машины: один раз за сигаретами, второй — за минералкой. На одном из светофоров я чуть не потеряла их, Синдяков притормозил на желтый сигнал и рванул на запрещающий красный, вызвав этим бурю возмущения законопослушных автолюбителей. Вспоминаешь старые штучки? В третий раз прокурор остановился у поликлиники, вылез из машины, махнул рукой Тони и зашел в вестибюль. Никак дедушка все-таки решил заняться своим здоровьем?