Если народ бедный стал, то что же вы тут стоите целыми днями? Валите к себе в солнечный Азербайджан. Так нет же, не хотят. Лучше здесь русского человека грабить, чем там на своих горбатиться.

Оно и понятно, какие здесь проблемы? Одного снарядил за товаром, другого поставил на базаре. Контейнеры для хранения барахла тут же, рядом, в двух шагах от рынка, на пустыре. Притащил, затащил – и никаких проблем.

Бабы тебе наторгуют, а ты только «капусту» снимай. Они, эти азеры, хитрые, сами ни хрена не делают.

Но и мы не глупее. Наторговал – поделись с властью. А не хочешь – мы тебе быстро объясним, что к чему.

– А-а-а! – раздался страшный женский крик со стороны контейнерной площадки.

– Чего это там, Варламов?

Старший наряда повернул голову в ту сторону, где кричали.

– Не знаю, товарищ старший сержант, – пожал плечами рядовой. – Может, обокрали кого.

Крик повторился, все усиливаясь:

– А-а-а! Люди, помогите, кто-нибудь!

– Да чего они там разорались, мать их? – ругнулся сержант, глянув на часы. – У нас уже смена кончается.

Несколько человек из числа покупателей и продавцов, закончивших работу, кинулись на призыв о помощи.

Рядовой Варламов тоже двинулся за ними, но сержант придержал его за руку.

– Стой, пусть сами разбираются. А если что серьезное, сюда прибегут. Ты, главное, не дергайся раньше времени. Давай закурим.

Спустя несколько минут к милиционерам подбежала запыхавшаяся растрепанная тетка лет пятидесяти с коричневым от загара лицом. Наметанным глазом сержант Минин безошибочно определил в ней продавца с рынка.

– Товарищ милиционер, – выпалила она, – там труп!

– Где труп? Какой труп? – рассеянно выдыхая табачный дым, спросил сержант.

Всем своим видом он демонстрировал, что у него есть дела поважнее трупа.

– Да там, – тетка махнула рукой куда-то за спину, – возле нашего контейнера.

– Мужик или баба?

– Мужчина это, мертвый.

– А с чего вы взяли, что он мертвый? Может, просто напился? Сегодня вон жара какая стоит. – Минин показал на небо. – Выпил лишнего, а его под солнцем и развезло.

– Да он не дышит и не шевелится.

Сержант с недовольным видом бросил бычок под ноги и затушил его носком ботинка.

– Кровь есть?

Тетка перепуганно замотала головой:

– Нет, я не видела.

– Так что вы раньше времени панику поднимаете? Вызывайте «Скорую», пусть разбираются.

Рядовой Варламов потянул Минина за руку:

– Товарищ сержант, надо глянуть, может, на самом деле труп.

Вокруг уже начала собираться толпа, и сержанту не оставалось ничего иного, как согласиться:

– Ладно, Варламов, пошли глянем.

Несколько человек стояли, сгрудившись, возле задней стенки металлического контейнера на складской площадке рынка. Со стороны пустыря площадка была огорожена невысоким забором из металлической сетки.

В нескольких местах в заборе были проделаны дыры, так что любой желающий мог попасть на площадку со стороны поросшего редким кустарником пустыря.

– Расступитесь, дайте пройти!

– Дайте пройти милиции! – закричал кто-то из собравшихся.

Люди расступились.

Сержант Минин увидел лежащее на земле тело молодого плечистого мужчины в кожаной куртке, с неестественно большими, словно распухшими, ладонями. Лицо его было густо покрыто синяками, ссадинами и кровоподтеками.

Одного взгляда на человека было достаточно, чтобы понять, что он мертв. Тело лежало в неестественной позе, одна рука закинута за спину, другая вытянута в сторону.

– Варламов, проверь пульс, – распорядился сержант.

Рядовой склонился над трупом, брезгливо приложился двумя пальцами к запястью.

– Готов.

– Вот, бля, еще жмурика не хватало, – вполголоса пробормотал сержант Минин и потянулся к рации, висевшей на поясе.

– Звони еще, – упрямо повторил Порожняк, отвернувшись к окну «Мерседеса».

Он сидел в кресле пассажира рядом с водителем.

Зюзя с кислым видом вертел в руке мобильный телефон.

– Да чего звонить, шеф? Там все время одно и то же баба эта базарит, что абонент отсутствует.

– Тогда поехали к нему на хату.

– Я ж там был, шеф. Ключей у нас нет, а хата закрыта. Он, наверное, свинтился куда-нибудь. Поехали обратно в кабак, шеф, да и Катька там тебя заждалась.