– Но, но... уймись, Федька!
– Окрысился в ответ Корней.
– Ишь, расстучался! Не отказываюсь я, да только что с неполной сотней сделать можно? А тут еще сосед вылупился... тоже, чего ждать, не знаешь. Не отказываюсь я!
– Воевода Погорынский жестом остановил уже открывшего, было, рот для ответа, Федора и пояснил: - Неверно ты спросил Федя: "Что мы можем?". Сначала надо решить, что делать надо, а потом уже думать: сможем или нет? Только не говори мне, что, мол, надо Бориса Полоцкого с братьями и ляхами остановить - глупость это. И не говори, что упредить их надо, да поодиночке отлупцевать - тоже глупость. Мы сейчас слабее полочан, а значит, думать надо не о том, что нам хотелось бы, а о том, что они хотят и как это их желание сделать недостижимым.

Первое наше преимущество в том, что мы об их замыслах узнали заранее и можем подготовиться. Второе наше преимущество в том, что у них времени мало - управиться надо до осенней распутицы, а начать они смогут, я думаю, не раньше конца августа, а то и начала сентября. На все про все у них будет месяц-полтора. Заставим их промедлить - сорвется весь замысел. Вот теперь можно уже рассуждать: сможем или не сможем?

– Заставить промедлить...
– Федор немного помолчал, раздумывая - сможем ли? Я так понимаю, что все будет зависеть от того, сдадутся ли заприпятские города сразу, или сядут в осаду? Так, Кирюш?

– Так, Федя, так. Осада дело долгое, а если под осенними дождичками, да в грязюке... да если сзади кто-то постоянно в спину бьет, но в открытый бой не вступает... ох, несладко им придется.

– То есть, ты берешься не давать осаждающим покоя, мешать тем, кто будет собирать в округе еду и фураж, не давать ходить в зажитье?

– Какое зажитье, Федя? Они же не в набег придут, а на захват, разве ж можно вотчинников да смердов против себя настраивать? Еще раз повторяю: в суждениях нам должно опираться на их желание, а не на свое! Их желание - занять города и земли севернее Припяти и привлечь на свою сторону местное боярство... ну и Святополчичей, тоже. За все города не скажу, а если Пинск в осаду сядет, я полочанам ни округу под себя прибирать, ни осаду правильно вести не дам. Но это - если перед Борисом Полоцким Пинск ворота не откроет. А вот как устроить так, чтобы ни Пинск, ни другие грады ворот не открыли, я не знаю, это, Федя, твой промысел, твое искусство. Сможешь?

– Гм, непросто будет, Кирюш...

– Кхе! А я и не говорю, что просто! Но я-то тебя, Федюша, не спрашиваю, как мне осаду Пинска сорвать? Тоже, между прочим, не игрушки...

– Ох и язва же ты, Кирюха!
– пробурчал Федор.

– Еще какая!
– жизнерадостно подтвердил Корней.
– На том и стоим, Феденька!

Оба расплылись в улыбках, хотя тема разговора к этому, вроде бы, не располагала - похоже было, что этот обмен репликами повторяется между Корнеем и Федором не первый раз и напоминает обоим какой-то случай из молодости.

– Батюшка, - напомнил о себе Алексей - мне кажется вы о ляхах позабыли...

– Помним, Леха, помним... а чего ты сказать-то хочешь?

– Да, вот, не сходится у вас с боярином кое-что. Ты говоришь, что полочане к северу от Припяти укрепиться хотят и местных из-за этого обижать поостерегутся, но раньше был разговор о том, что ляхи сюда за холопами придут. Не сходится, если только их не собираются на южный берег Припяти напустить, но если так, то нам и здесь куча дел найдется, под Пинск идти окажется некому...

– Кхе, верно мыслишь, Леха, но неправильно!

– Как это, батюшка?
– совершенно искренне изумился Алексей - метод аргументации, используемый Корнеем, способен был поставить в тупик кого угодно.
– Или я что-то...

– Да, нет, все верно, Леха, только местные-то бояре на что? С князем Вячеславом они в Степь не пошли? Не пошли. Значит, свои земли защитить обязаны сами, да и Туров прикрыть... хотя на Туров ляхи вряд ли пойдут, им бы пограбить, да смыться с добычей. Городки, что восточнее Горыни стоят: Хотомель и Давид-Городок - им, пожалуй, тоже не по зубам будут, возиться долго, а те, что западнее Горыни: Дубенец, Столин... нет, туда тоже не полезут - на эти городки Андрей Волынский уже давно посматривает, он-то с братьями в Степь не пошел. Воспользуется поводом, явит из себя защитника и спасителя, да как накостыляет ляхам, а городки - себе!

Значит, пойдут ляхи мимо городков, по селам и весям. Вот тут-то Туровское поместное боярство в самый раз и пригодится. Конечно, хорошо бы их всех под единую руку собрать, а то, ведь, каждый свое имение защищать будет, а вольных смердов, да княжьи села побоку. Нету среди них такого, чтобы остальные под его руку встать согласились - гордыня, спесь...

– А ты, батюшка? Все-таки, воевода...

– А!
– Корней лишь раздраженно отмахнулся.
– Я для них худородный. Может быть княгиня Ольга кого-нибудь из Турова пришлет... да кто там есть-то? Если кого-то и оставили с малой дружиной стольный град стеречь, так они за стены ни ногой, а больше и нет никого, одни старики.

– А сюда ляхи завернуть не могут?
– осторожно поинтересовался Осьма.

– Кхе! В наши-то дебри, не зная дороги? Если только на ладьях по Горыни, да по Случи.

– Но если ладьи у них будут, то облегчение ляхи получат большое.
– Со знанием дела произнес Алексей.
– И добычу легче увести и дороги-тропинки по лесам искать не придется. От погони, случись такое, тоже и отбиться и уйти по воде легче. И еще добавлю: если мы этих ляхов с добычей выпустим - мира на рубежах с мазурскими землями нам впредь не видать! Каждый из этих командиров дружин сядет на какой-то округе князьком, а дружинников своих поверстает в свои бояре... И тогда, только держитесь - начнут к нам по проторенной дорожке шастать раз за разом. Весь порубежный край запустошат.