– Ты что-то раскраснелась, дорогая, – сказала Джулия, когда я вышла из спальни. – С тобой все в порядке?

– Можешь не сомневаться, – заверила я ее, ощущая в кармане мобильник, еще теплый от прикосновений моей руки и уха, и мне казалось, что он, Мэттью, прижимается к моему животу. «Позвони мне», – этими словами заканчивалось каждое сообщение. Я попыталась, но неудачно. Только раз мне удалось оторваться от Джулии, и, конечно же, я сразу набрала его номер, но в этот момент он разговаривал с кем-то еще, так что мне достались только короткие гудки. Иррациональная боль, смертельный страх охватили меня: он разговаривает с Жаклин, просит ее вернуться. В конце концов, я уезжаю с собственным мужем… Я буквально слышала, как он мне это объясняет, и его логика безупречна.

Потом, после полудня, Френсис вернулся домой, и мы начали готовиться к отъезду. Я более не решалась проверить, поступили ли новые сообщения, потому что Френсис все время вертелся рядом. Я не могла позволить себе злиться на него в его день рождения, хотя он и отметил мою нервозность.

– Хочется побыстрее уехать, – объяснила я. Что в принципе соответствовало действительности. Я, однако, продолжала пытаться избежать дружеской компании Джулии и веселого нетерпения Френсиса, чтобы выкроить время на один-единственный звонок по мобильнику. Но тщетно. Наконец, в отчаянии, я сказала, что должна выйти в сад и проверить, как там лилии. Не засохли ли, учитывая стоящую жару. И Френсис, и Джулия как-то странно посмотрели на меня. Но я таки добралась до лилий, уже достала мобильник и начала набирать номер, с гулко бьющимся сердцем, довольная тем, что мои усилия увенчались-таки успехом, когда над забором появилась голова соседки, Полли Сейведж.

– А я думала, вы уже уехали…

Я подпрыгнула от неожиданности, потому что все мое внимание сосредоточилось на телефоне, отшатнулась и чуть не упала на влажные и всем довольные лилии. Неудивительно, что Френсис и Джулия так странно посмотрели на меня. Утром-то прошел сильный дождь.

Поверьте мне, человек и представить себе не может, насколько открыта для других его жизнь, если только вдруг не начинает стремиться к уединению. Я пошла в гардеробную на первом этаже, последний шанс, мы уже собирались уезжать, так Френсис вернулся в дом, чтобы взять забытую видеокамеру, и я знала, если он услышит, как я говорю сама с собой, после инцидента с лилиями меня ждет прямая дорога в больницу, а не на курорт. Когда же он ушел к машине, а я задержалась на минутку, сказав, что сейчас приду, нужный мне абонент оказался вне зоны связи. Вот так мы и уехали. Джулия помахала нам ручкой от ворот, велела ему заботиться обо мне. Я же заставила себя улыбнуться ей на прощание. Невозможно представить себе, насколько открыта твоя жизнь, пока…

– Я с нетерпением ждал этого уик-энда, – прервал Френсис мои размышления, когда мы выехали на автостраду.

– Я тоже, – голосом умирающей ответила я. Должно быть, такой же энтузиазм слышался и в голосе Марии Антуанетты, когда ее везли на казнь.

– Если хочешь, мы можем свернуть с автострады и поехать медленнее.

– Нет-нет, давай поскорее доберемся туда.

Почему-то в голове засела мысль: чем быстрее мы приедем, тем быстрее все и закончится. Возможно, я и выглядела, как Мария Антуанетта, идущая на казнь. Френсис спросил, в порядке ли я, а я, скрипя зубами, ответила, что на седьмом небе от счастья, при этом глядя прямо перед собой. Он дернул ртом и замолчал. Дурной знак. Я чувствовала, что должна поговорить с Мэттью, или прочитать его сообщение, или… контакт с ним требовался мне, как наркоману – доза.

В конце концов, я попросила остановиться на площадке отдыха, тут же бросилась в туалет, набрала номер, но нужный мне абонент по-прежнему находился вне зоны связи. Не было и новых сообщений. Так что мне не оставалось ничего другого, как вернуться к моему шестидесятилетнему мужу. Что я испытывала в тот момент? Словами не передать. На земле угодила в ад. Жаклин? Я пришла в ужас от мысли, что могу его потерять.

– Все хорошо… там? – участливо осведомился Френсис.

– Да, конечно.

– Ты просто долго отсутствовала.

– Месячные, знаешь ли.

– Они же закончились только на прошлой неделе. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

В голосе звучала только искренняя озабоченность и доброта.

Я забыла. Я воспользовалась этим предлогом, чтобы избежать секса с Френсисом после той вспышки Мэттью. О Господи. Как я все это ненавидела.

– Может, тебе стоит заглянуть в доктору Роуву?

– Все у меня нормально. Возможно, дала себя знать вчерашняя чечевичная похлебка. Теперь все хорошо.

– Слушай, ты всегда можешь обратиться к Тиму.

– Я в порядке… – вновь с зубовным скрежетом. – Все отлично.

Он что-то положил мне на колени.

– Хорошо, потому что вот тебе мой подарок. С днем рождения!

Я раскрыла конверт. Два билета на «Волшебную флейту» на следующий вечер. Три месяца назад я была бы в экстазе. Теперь, после Мэттью, ничего не чувствовала. Какая радость идти слушать Моцарта, если в это время я могла бы сидеть обнаженной с любовником в его маленькой квартире в Паддингтоне.

– Как мило, – ответила я.

– Гм-м. Я думаю, тебе надо подъехать к доктору Роуву. – И тут он понизил голос, словно в машине, Кроме нас, сидела дюжина шпионов. – Или ты думаешь, что причина в климаксе…

Но мне в голову пришла совсем другая мысль. Месячными я прикрывалась так часто, что, будь они настоящими, мне бы давно уже потребовалось переливание крови. Да и вообще понятия не имела, когда же они в действительности придут. В последнее время регулярностью они не отличались, спасибо приближающемуся климаксу. И вообще я не слишком-то от них страдала, разве что приходилось держать под рукой прокладки или тампоны. Но теперь в голове сверкнула безумная, дикая, глупая, невозможная мысль: а вдруг я беременна! Последний раз такое случилось очень давно. О Господи. Я оглядела площадку отдыха. И мне показалось, что во всех машинах детские сиденья. Нет, этого не могло быть, просто не могло… О, да только могло. При сексе такого накала да в таких количествах… еще как могло.