Как только у нас взяли заказ и принесли вино, я извинилась и вышла из-за стола. Благо на этот раз не без причины. Я забыла взять с собой подарок Френсису. Он остался на туалетном столике в нашем люксе.

– Я на минутку, – и упорхнула. Почувствовала, что Мэттью следует за мной. Мои спутники продолжали весело болтать. Официант Мэттью, когда я выходила из дверей ресторана, застыл столбом, с бутылкой вина в руках, изумленный видом внезапно опустевшего стула. Я услышала его: «Сэр?» – и ответ Мэттью: «Я сейчас вернусь», – а потом выбежала в вестибюль. Он меня догнал.

– Я тебя люблю.

Я бежала. Одному Богу известно, что думали о нас трезвые люди, сидевшие и прогуливавшиеся в вестибюле. Это не тот отель, где устраивались спринтерские забеги.

– Ты сердишься? – спросил он. Я молчала.

Мы взбежали по лестнице, он взял меня за руку, и следующий пролет мы преодолели уже в паре. Направились к его номеру. 215-й находился не в лучшей части отеля. Мы переходили из коридора в коридор, словно Алиса и Белый Кролик. Комнатка была маленькая, узкая, с односпальной кроватью и душевой кабиной. В таких обычно селят слуг или случайного бедного одинокого гостя. Кто знает? После 505-го этот номер вызвал у меня чувство стыда.

– Это ужасно, – вырвалось у меня. – Просто отвратительно.

Мы обнялись, стоя на узкой полоске ковра.

– Это все, что мне удалось снять, и теперь здесь стало гораздо лучше.

– Как ты мог это сделать? – спросила я. – Это же безумие!

– Я не мог придумать ничего другого. – Он искал молнию на моем платье, которой не было. Впрочем, он этого не замечал. – Но помогло, знаешь ли. – Голос такой несчастный. – Все эти планы, секретность, приезд сюда. Отвлекало от мыслей о том, что ты с ним.

Что-то в этой тираде не складывалось. Такие слова принято произносить обманутому мужу, а не новому любовнику.

– Цветы… это было забавно.

Мой смешок он проигнорировал.

– Забавно? – Он прекратил поиски молнии и сунул руку мне между ног. – Ты с ним… в этот вечер…

– Это беспредметный разговор. Я делала то, что должна. Он – мой муж, Мэттью. Мой муж. – Я уже кричала, меня переполняли страх и злость. – Должна, и все тут!

– Есть же способы.

– Нет!

Он отпрянул от меня, уставился в глаза, словно я пырнула его ножом.

– Я перепробовала их все. Так что просто выполняла свой долг. А теперь, пожалуйста, забудем об этом. – И шагнула к нему.

Он отступил, лицо вновь превратилось в маску.

– Ты…

– Не думаю, что есть смысл развивать эту тему. Я тебя люблю и хочу быть с тобой. – Попыталась его поцеловать, но он увернулся. Взяла за руку, и в этот момент Френсиса я ненавидела. Я хотела только Мэттью. Прямо сейчас.

– Останься, – попросил он.

– Я не могу.

– Можешь, – напирал Мэттью. – Пожалуйста.

Мы вели себя, как два дебила.

– Я должна вернуться. Меня ждут внизу. Если я не вернусь, они пойдут меня искать. Они уже думают, что я не в себе, во всяком случае, мне нездоровится, а Френсис думает, что я и не в себе, и мне нездоровится.

– Почему?

– Потому что я пыталась дозвониться тебе из общественного туалета на площадке отдыха.

Последовала пауза. А потом (от облегчения? от нервов?) мы вдруг осознали, какой это бред, и рассмеялись. По крайней мере, маска сползла с его лица.

Когда же перестали смеяться, он начал гладить мою шею.

– Ты можешь просто уйти от них всех. Тебе же придется, не сегодня, так в другой день.

Вот это место я обходила стороной. Это место охраняли страх и злость. Так что ответить на это могла лишь:

– Я должна идти. Действительно должна. Если я не приду, он может узнать. А тогда…

Его глаза вновь превратились в синие ледышки.

– Тогда? Что тогда?

– Э… нет. – Я дала задний ход. – Нет. Просто я еще не готова к этому разговору.

Я его поцеловала. Тело стало деревянным, лицо превратилось в маску.

– Не надо, Мэттью. Пожалуйста…

Мне полагалось отцепиться от него, а я не могла. Думаю, если бы он еще раз попросил меня остаться, я бы согласилась. Но он лишь поцеловал мои волосы и подтолкнул к двери. Мы вышли из его номера. Молча.

– Ты иди вниз, а мне надо подняться за подарком для Френсиса. – Я едва не плакала. В любой момент ждала его слов: «Если ты меня любишь, то останешься со мной». Что-то сдвинулось в голове, я видела нас такими же юными, как Ромео и Джульетта, и попавшими в ту же ловушку. «Со временем все умирают, – пришла в голову глубокая мысль. – Эти двое, мадам Бовари, Тереза Ракен, мадам Баттерфляй…»