Шрифт:
Tак или иначе, Шабанов переиграл и разбился. Приходилось начинать с нуля, и первым делом Кремер решил повидаться с Оксаной.
Однако тем временем другой человек должен был повидаться с ним.
С утренней съемки Кремер вернулся в 14.30. Хмурые тучи заволокли солнце, вдали угрюмо погромыхивала приближающаяся гроза. Едва Кремер приступил к чему-то среднему между завтраком и обедом, как в дверь позвонили. Кремер заглянул в глазок и открыл. На пороге стоял Станислав Михайлович Горецкий, полковник ФСБ и единственный человек, приехавший встретить Кремера, когда того освободили из заключения… Не вышло у них тогда разговора, и сейчас Кремер меньше всего ожидал увидеть этого человека.
– Здравствуй, Андрей, – просто сказал полковник.
– Проходи, – ответил Кремер после паузы.
– Рукопожатия не будет?
– Я еще не знаю, с чем ты пришел.
Они прошли в комнату и сели в кресла.
– Сейчас я работаю со Шведовым и полностью в курсе твоей миссии, – произнес Горецкий, вытаскивая пачку «Явы».
– Вот как? Он в Москве?
– Нет.
– Он мне о тебе ничего не говорил.
– Не говорил, потому что надобности не было.
– А теперь есть?
– Да, теперь есть. После того что случилось вчера, и после твоего ответа по телефону.
– Понятно. Шведов решил, что коль скоро я вижу некий резон продолжать операцию, есть смысл нам объединить усилия?
– Примерно так.
– Или так решили в его загадочном «управлении М»? Чем оно все-таки занимается? О, я помню, ты говорил мне, что понятия не имеешь… Я тебе и тогда не поверил, а сейчас тем более.
– Чем оно занимается? – задумчиво повторил Горецкий. – Как бы тебе это попроще объяснить… Фильм «Секретные материалы» смотрел? Малдер, Скалли? Ну вот. Приблизительно то же самое.
– Стас, извини. У меня сейчас не самое подходящее настроение для шуток.
– У меня тоже, – серьезно сказал полковник.
11
В молчании Кремер испытующе смотрел на Горецкого, потом вздохнул.
– Ладно, оставим пока Скалли с Малдером. Что практически? Об этой штуке, за которой мы охотимся, выяснилось что-нибудь?
– Ровным счетом ничего. Правда, удалось как будто установить, куда направлялся хабаровский транзит…
– Что значит «как будто»?
– По ряду косвенных данных. Видишь ли, невдалеке от Амурска находился какой-то научный комплекс, лаборатория или что-то такое… Нам не удалось узнать, кому он принадлежал, кем финансировался и чем они там занимались…
– Подожди, подожди. – Кремер поднял руку. – Как это «не удалось узнать»? Научный комплекс в карман не спрячешь.
– В наше время, Андрей, спрятать можно хоть военный завод. Были бы деньги…
– Гм… Ну хорошо, а почему «находился», а не «находится»? Куда же он подевался?
– Рванул, да так, что одна пыль осталась. Шведов в Хабаровске сейчас этим занимается.
– Интересные дела… Прямо-таки одна пыль?
– Ну, не совсем… Остался еще человек, их охранник.
– Это уже кое-что!
– Мало что. Он умер в больнице… Успел только сообщить, что перед самым взрывом некто пробрался в этот их комплекс. Охранник преследовал его машину на мотоцикле, но догнать не сумел, разбился…
– Он хоть описал этого «некто»?
– Что там может описать умирающий человек. – Полковник с горечью махнул рукой. – Несколько слов в полубреду. Но это вполне мог быть и Шабанов. Во всяком случае, он не исключается.
Кремер взглянул в окно. Гроза проходила стороной, хотя шальные крупные капли и шлепались на подоконник.
– Так, – сказал Кремер. – Что же выходит? Через Хабаровск эту химическую дрянь возили в лабораторию под Амурском…
– Это скорее догадка… Хотя и обоснованная.
– Будем пока отталкиваться от нее. Итак, Голдин в Хабаровске делает попытку эту штуковину перехватить. Неудачно… Тогда допустим, что Шабанов пробирается в лабораторию – возможно, тоже за ней? Черт возьми, что же это такое? Почему она им так нужна?
Горецкий развел руками:
– Ты хочешь, чтобы я тебе ответил? Давай лучше займемся Шабановым, его гибелью.
– Ты же читал милицейский отчет?
– Читал. Но я там не был, а ты был.
– Добавить мне толком нечего… Вот разве этот фильм на диске… Ты его видел?
– Он у меня, – подтвердил полковник.
– Там отчетливо видно лицо Оксаны Шабановой. Можно ли установить, была она под воздействием наркотика или нет?
– Не знаю… Глаза вроде остекленевшие, бессмысленные. Но, возможно, играла. Надо отдать психологам. Думаешь, она замешана?