«Наверное, его поцелуй», – подсказал ей тоненький внутренний голос.

Подумаешь, поцелуй!

Нет, тогда в школе мисс Эмери она была права. Лорд Джон действительно ужасный человек. Миранда сама не понимала, с чего решила, что у него есть какие-то понятия о чести. Его состояние свидетельствует о ночи, проведенной… Нет, лучше не строить предположений, как провел ночь Безумный Джек Тремонт.

Однако, оправившись от шока после новой встречи с лордом Джоном, Миранда призналась себе, что его грубость сослужила ей хорошую службу, рассеяв ее нелепые фантазии.

После его ухода ей стало легче рассуждать здраво. Она знала, что прежде всего нужно позволить Пиппин как следует позавтракать, иначе придется терпеть ее жалобы и стенания, пока не появится новая возможность перекусить.

Кто знает, когда в этом отдаленном и явно негостеприимном уголке Англии они встретят радушного хозяина и приличную кухню.

Поэтому они ели быстро, Миранда поторапливала девочек скорее покинуть этот дом.

– Не думаю, что он позовет судью, мисс Портер, – сказала Пиппин, оглядываясь на уставленный блюдами буфет.

Фелисити подняла глаза от своей тетрадки, куда, вероятно, вносила поправки относительно достоинств лорда Джона.

– Не знаю, не знаю. – Она быстро отщипнула кусочек булочки, лежавшей на тарелке сестры, и торопливо запила чаем. – Мне из авторитетных источников известно, что мужчины его возраста склонны к приступам меланхолии.

Мужчины его возраста? Миранда сжала губы, чтобы не рассмеяться. Этим юным созданиям лорд Джон казался древним старцем.

На взгляд Миранды, он выглядел… Господи, ее совершенно не волнует, как он выглядит. Лорд Джон определенно уже не тот красавец гуляка, которым был несколько лет назад. Время наложило благородную патину на его скульптурные черты, придав ему властный и суровый вид, а седина на висках добавила ореол таинственности, заставляя задуматься, как он провел эти девять лет.

«Послушай, Миранда, – сказала она себе, – нет здесь никакой тайны. Разве такой повеса, как Безумный Джек Тремонт, может изменить свой характер?! Даже бушевавший минувшей ночью страшный шторм не удержал его от греховного занятия».

Талли, казалось, не разделяла антипатии сестры к тридцати с хвостиком годам лорда Джона.

– Я по-прежнему думаю, что он похож на пирата, – сказала она, складывая салфетку, и положила ее на стол.

Миранда собиралась ее упрекнуть, но слова девочки отдались в ее душе набатом, предупреждающим о беде. По спине у нее пробежал холодок.

«Я по-прежнему думаю…»

По-прежнему!

Миранда вопросительно посмотрела на Талли. Вдруг их приезд в Тислтон-Парк показался ей не таким уж случайным.

– По-прежнему, мисс Лангли? Вы не первый раз встречаетесь с лордом Джоном?

Талли как раз потянулась к чайнику. Ее рука застыла в воздухе. Предательский румянец выступил на щеках, ответив на вопрос лучше любой правдоподобной истории, которую девочка сочинила бы, чтобы скрыть оплошность.

Фелисити продолжала писать свою «Летопись», словно ничего не произошло. Миранда подозревала, что эта девушка способна выкрутиться, даже если ее обвинят в государственной измене.

Оставалась еще Пиппин, последняя сторона этого хитрого треугольника и, надо сказать, самое слабое звено. Ее поведение окончательно подтвердило подозрения Миранды. Казалось, девушка готова бросить с таким трудом завоеванный завтрак.

Для Миранды этого было достаточно.

Девчонки ее провели. Они с самого начала задумали заехать в Тислтон-Парк. Миранда боялась признаться себе, что сделали они это совсем не по тем причинам, о которых притворно щебетали.

«О, мисс Портер, можно нам заехать в Тислтон-Парк, зарисовать башню? Башня Каприз! Это так романтично. Ну пожалуйста, можно?»

Как невинно звучали их мольбы вчера утром. И как глупа была она, поверив им!

Но почему? Почему Тислтон-Парк? Миранда снова посмотрела на Фелисити, на ее подробную «Летопись», и ответ обрушился на нее как внезапный ливень.

Господи, неужели они явились сюда, рассчитывая, что одна из них может составить партию с этим повесой, о котором идет дурная слава? У Миранды сердце сжалось. Лорд Джон и одна из этих девочек? Да это же абсурд! Она не допустит, чтобы их скандально известный хозяин обманул невинных девушек. Теперь он знает о происхождении ее подопечных, понимает, какое у них приданое, и его твердое желание остаться одному может измениться.

Тислтон-Парк явно не процветает и не дает средств, чтобы жить на широкую ногу, как лорд Джон привык в Лондоне. Соблазн богатого приданого, возврата к расточительной и разгульной жизни достаточно велик, чтобы выманить его из мрачного чрева дома.

От этой мысли ее охватила паника.

Миранда вскочила на ноги и начала действовать.

– Мы чересчур злоупотребляем гостеприимством лорда Джона, – объявила она. – Давайте укладывать вещи. – Не обращая внимания на протесты Пиппин из-за незаконченного завтрака, Миранда решительно добавила: – Сейчас же.