— Как сегодня охота? — с натянутой улыбкой спросила она.

Слушая краем уха рассказ о кончине трех уток, куропатки и двух зайцев, Эсма старалась представить себя в постели с Майлзом. Невозможно! Даже представить такое невозможно. Десять лет, после нескольких недель брака, они практически не спали вместе. И к чему привела ее импульсивность?

Тем не менее ребенка Эсма Роулингс хотела больше, чем скандальной известности. Она хотела ребенка, хотела прижимать его к груди, баюкать, целовать. Она устала от мускулистых рук и обольщающих взглядов. Она готова променять все это на милую пушистую головку. Думая о своем будущем ребенке, она так улыбалась Берни, что он забыл недавно посетившую его мысль о том, что леди Роулингс просто флиртует с ним.

— Послушайте! — воскликнул он, сжимая ей руку.

Эсма поморщилась. Рука и так болела от пожатий мужа.

— Я хотел спросить, могу я вечером пригласить вас на первый танец?

Она вспомнила, как танцевала с Майлзом, который, словно умирающая рыба, с трудом двигался по танцевальной площадке.

— Я буду рада оставить за вами не только первый, но второй танец, если хотите.

Берни просиял. В последнее время он решил, что леди Роулингс слишком недоступна. Значит, был не прав.

Карола Перуинкл была вне себя от радости и беспокойства. Едва подруги удалились в туалетную комнату, она тут же воскликнула:

— Я думаю, наш план работает! Я думаю… он поцеловал меня. Разве это не удивительно, Эсма? Разве это не чудо?

Эсма притворилась, что поправляет волосы. Горничная снова сделала ей прическу в греческом стиле, и шляпка без полей самым жалким образом съехала набок.

— Конечно, дорогая, — сказала она, и голос ее потеплел. — Я просто счастлива, что Таппи появился в свете.

— Возможно, в течение вечера он еще раз поцелует меня. — Карола разгладила свое креповое, цвета соломы, бальное платье. — Я не собиралась его носить из-за слишком глубокого выреза, а потом вспомнила… — Договорить она не успела, поскольку дверь комнаты открылась. Эсма повернула голову, и ее лицо осветилось искренней улыбкой.

— Элен, милая, как я рада тебя видеть! Вот уж не думала, что ты намерена заехать к нам.

Графиня Годвин была высокой стройной женщиной с гладкими белокурыми волосами, уложенными в замысловатую прическу.

— Добрый вечер, Эсма. Очень рада видеть тебя, Карола! Леди Перуинкл бросилась к Элен, и слова посыпались из нее, обгоняя друг друга.

Графиня села в кресло, со смехом выслушала чрезвычайно эмоциональный монолог Каролы и наконец сказала:

— Позволь мне все это упорядочить. Бог знает по какой причине ты решила, что хочешь вернуть своего мужа, и наша дорогая Эсма дала тебе настолько превосходный совет, что бедняга теперь вне себя от страсти после одной рыболовной прогулки. Надеюсь, завтра не пойдет дождь. Он может подмочить столь многообещающее искусство.

— Дождь привлекает рыбу на поверхность, — ответила Карола и усмехнулась. — Я настоящий специалист.

— Что за прелестная картина, — сказала Элен. — Вы с Таппи ежитесь от холода на речном берегу, обмениваясь под дождем жаркими взглядами. Уже одна эта мысль заставляет меня радоваться, что я не рыбак.

Карола весело засмеялась:

— О, Элен, тебя вообще невозможно представить на берегу реки. Ты слишком изысканна!

— Слава Богу, — ответила подруга и обернулась к Эсме: — Ну а как наш местный ловелас? Неужели Дадли столь великолепен, как ты писала?

— Не Дадли, а Берни. Он действительно великолепен. Но чтобы ты знала, я собираюсь, если использовать рыбную терминологию, бросить его назад в море.

Карола, уже наклонившаяся над туалетным столиком, чтобы поправить выбившийся локон, обернулась.

— Правда? Но я думала, — с лукавой улыбкой произнесла она, — что ты еще недостаточно поработала над Берни.

Подруга сморщила нос.

— Хватит ничтожеств. — Эсма пожала плечами. — Я заимствую страницу из твоей книги, дорогая. Собираюсь забрать своего мужа обратно.

— Майлза? Ты собираешься вернуться к Майлзу?

— В настоящее время он мой единственный муж. Элен ничего не сказала, только прищурилась.

— Я хочу ребенка, и Майлз самая подходящая кандидатура для осуществления моего желания. — Не имело смысла приукрашивать правду, тем более перед своими подругами.

Карола упала в кресло, на ее лице был испуг.

— Вы обе выглядите так, будто я приглашаю вас на свои похороны, — усмехнулась Эсма.

— И ты не соскучишься по Берни? — спросила Карола.