– Я совершенно уверен в том, что она будет молчать, – отчеканил Райан. Ему сделалось тошно при одной мысли о том, что думает в эту минуту Катра.

– Ах, как я на это надеюсь! – Роберта театрально заломила руки. – Я вовсе не хотела вас смущать! Я просто… так вышло…

– Все в порядке, – грубо оборвал ее Райан, которому не терпелось вернуться в гостиную, чтобы снова быть рядом с Катрой и любой ценой развеять те ужасные мысли, что терзают ее в эту минуту. – Все в порядке, – повторил он более сдержанно. – Но нам следует вернуться к остальным гостям, пока они не предположили более того, что уже успели предположить.

– Но разве вы так и не хотите узнать о моих намерениях? – все еще не сдавалась Роберта.

– Я знаю о ваших намерениях. – Райану стоило большого труда разговаривать с ней спокойно и не закричать, чтобы она сию же минуту оставила его в покое. Ведь каждый миг, проведенный с Робертой, укрепляет Катру в ее подозрениях! – И я нахожу их неосуществимыми. – Судя по ее уязвленному виду, Роберта собиралась продолжить этот мучительный спор. Он торопливо добавил: – Я слишком стар для вас, мисс Стюарт! И я вас не достоин. Вы милая и привлекательная девушка, вы заслуживаете лучшего… – Он едва соображал, что говорит, и совсем отчаялся, увидев на ее глазах слезы.

Катра не простит и не поймет. Завтра она уедет в Виргинию и будет считать, что Райан весь вечер флиртовал с сестрой своего свояка прямо у нее под носом. Но и бросать вот так Роберту было нельзя.

– Простите, я такая дурочка, – всхлипывая, пролепетала она.

Райан скрипнул зубами.

– Пожалуйста, возьмите себя в руки, – сказал он. – Нам действительно давно пора вернуться. Или вы хотите, чтобы подозрения возникли у всех? – И Райан двинулся к двери.

– Ах, мистер Сент-Джеймс! – разрыдалась Роберта, повиснув у него на плече. – Кого волнуют чьи-то подозрения? Я так давно испытываю к вам все эти чувства! Мне все равно – пусть о них знают люди!

– Мисс Стюарт! – сурово промолвил Райан. – Учитывая мою репутацию, люди будут обсуждать вовсе не ваши чувства! Они будут обсуждать, сохранили ли вы девственность, побывав в этой комнате. Надеюсь, теперь вам ясно, что я никак не могу быть парой для такой целомудренной и юной особы, как вы?

Роберта покраснела от стыда, но не сдавалась.

– Ах, мне все равно! – повторила она. – Почему я должна стыдиться своих чувств? И меня не смущает ваша репутация! Мужчина, наделенный вашими достоинствами, не мог не прослыть сердцеедом! Пусть даже в том не было вашей вины!

– Ох, да была, была моя вина, и еще какая! – не выдержал Райан. – Можете в этом не сомневаться!

– Мне все равно! – не унималась Роберта. – Я знаю, на что иду! Я знаю, что вы развратник и сердцеед, папенька мне говорил об этом…

Тут Райан едва не расхохотался. Но стоило ему вспомнить о Катре – и стало не до смеха.

– …но я могу приподнять эту маску и разглядеть ваше истинное лицо! Вы невинно страдаете от того, что нуждаетесь в настоящей, великой любви! И эту любовь способна дать вам только я!

Райан зажмурился и шумно выдохнул воздух.

– Ну все, поболтали – и хватит. Однажды вы возненавидите меня за то, что тут наговорили. Ваш папенька сказал обо мне чистую правду. Он не постесняется спустить меня с лестницы, если я явлюсь просить вашей руки. И правильно сделает.

– Никогда, никогда он так не сделает! – возмутилась Роберта. – Вы – родной брат Лидии! А ее он обожает!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнул Райан. – Но еще сильнее он обожает вас. А теперь марш в гостиную, пока вы еще не утратили репутацию. – И он легонько подтолкнул свою обожательницу к двери. К его великому облегчению, Роберта подчинилась.

Однако на пороге гостиной она все же умудрилась подмигнуть ему и прошептать:

– Не думайте, что я сдалась!

Но Райан уже позабыл о настырной девице: он высматривал среди гостей Катру, но не было видно ни ее, ни Ферриса. Внутри у него все сжалось от нехорошего предчувствия.

– Боюсь, вы с Робертой не успели попрощаться с Честерами, – сказала его мать. – Они просили пожелать вам доброй ночи. Миссис Честер почувствовала сильное недомогание и была вынуждена нас покинуть. Передаю вам ее извинения.

Райан не сразу оправился от шока.

– Они уехали? – зачем-то спросил он.

– Они уехали, – отрезала мать, не спуская с Райана сурового взгляда.

Виргиния лежала в оцепенении под влажным покровом зимы, когда Феррис с Катрой вернулись домой. До Рождества оставалось всего несколько дней, и со свинцового неба нудно сеял мелкий дождик. Порывы холодного ветра бросали эти противные брызги прямо в лицо, и путешественники продрогли до самых костей. Даже жаровня с углями, установленная в экипаже, присланном за Честерами в порт, не помогла растопить ледяную корку, сковавшую сердце Катры.