Роксана обняла себя за плечи. Просто ей надо было остаться еще несколько дней. А потом бы она вернулась в Даллас, в школу, и навсегда бы забыла про маленький и никому не известный городок Редвинг.

Она не сомневалась, что добрые жители Редвинга сделали бы вид, что ничего не случилось. И Карла поступила бы именно так. Люку ничего не угрожало. Он сам говорил, что город простит ему что угодно. А она осталась бы незнакомкой, которая ненадолго останавливалась у них в июле.

Это абсолютно идиотская идея, сказала себе Роксана.

Через секунду маленькая желтая машина мчалась вслед за заходящим солнцем.

Было все еще жарко, несмотря на то, что солнце давно скрылось. Роксана стояла на пороге дома Люка. К счастью, собак было не видно, наверное, их привязали.

Что я здесь делаю?!

Помедлив, Рокси постучала в дверь.

Где-то позади дома залаяли собаки. Дверь открылась. Люк стоял на пороге. Он вел себя странно совсем не так, как ожидала Рокси. Он ни о чем ее не спрашивал. Даже наоборот.

— Ничего не говори, — сказал он ей.

И махнул рукой, словно отметая все возражения, которые она все равно не смела произнести.

Люк откинул противомоскитную сетку — это был всего лишь один из барьеров, разделявших их, шагнул ей навстречу и крепко сжал ее руку. Закрыв за собой дверь, Люк потянул ее к своему старому пикапу.

— Садись, — велел он ей охрипшим голосом. — Я хочу тебе кое-что показать.

Роксана послушно взобралась на сиденье.

Люк сел за руль и обернулся к ней. Он улыбался так широко, что Роксана могла видеть его улыбку даже в темноте. Этого было достаточно, чтобы почувствовать себя как дома.

Она смотрела в открытое окно, как они удаляются от искусственного освещения ранчо. Звезды светили невероятно ярко, но луны не было, и света все равно было явно недостаточно ни для конных прогулок, ни для обзорных экскурсий.

Рокси нащупала его ладонь, и еще пять минут они ехали в темноте и в полном молчании. Потом машина на чем-то подскочила, и шум колес стал совсем иным. Похоже, закончился асфальт. Рокси крепче схватилась за Люка. Еще через пару минут началось настоящее бездорожье. Машину мотало из стороны в сторону. Люку пришлось отнять у нее руку, чтобы крепче держать руль.

— Похоже, здесь никто не следит за трассой.

— Это короткий путь.

Машину снова мотнуло. У Рокси появилось ощущение, что она катается на американских горках, только у нее нет никакой страховки.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Держись за что-нибудь. Оно того стоит.

Роксана изо всех сил стала вглядываться вперед, чтобы разглядеть, куда же везет ее Люк. Они ехали среди пыли и грязи, и в свете фар казалось, что идет крупный снег.

— Как ты видишь, куда ехать?

— А чего тут видеть? Единственная опасность это попасть в яму.

— В яму? Да тут ничего нет, кроме ям!

— Не переживай. Я хорошо знаю местность.

Машину снова мотнуло из стороны в сторону, и Рокси вскрикнула. Воздух был густой и тяжелый.

Рокси казалось, что она никогда не избавится от засевшей в легких пыли.

— Н-да, вот оно — настоящее использование полного привода. Причем никакого комфорта нет и в помине. Значит, ты думаешь, оттого, что ты знаешь местность, я должна чувствовать себя лучше. Кто-нибудь в состоянии предположить, что ты можешь сломать здесь ось?

— У нас все в порядке.

— Кое-кто мне рассказывал, что температура здесь зашкаливает за сорок градусов в тени. Что человек, заблудившийся здесь, вполне может погибнуть. Что случается с теми, кто забредает в эти пустоши?

— Успокойся. — Ни голос, ни интонации у него совершенно не менялись. — Если мы сейчас пешком отправимся отсюда домой, то мы вернемся еще до рассвета. Просто закрой окно, если тебя раздражает пыль.

Интересно, он хотя бы замечает сарказм в ее голосе?

Машина подскочила на очередном ухабе, и Рокси упала на Люка. Она прильнула к его плечу, устало глядя на рычаг переключения скоростей. Чтобы как-то отвлечься, она сосредоточилась на мелких обидах.

— Я не хочу идти домой пешком.

— Хорошо, я тебя отнесу.

Сердце замерло на секунду. Когда у тебя высокий рост, мужчины редко предлагают отнести тебя домой на руках, особенно если идти придется долго.

Роксана не знала, как разбить эту вдруг возникшую, почти осязаемую тишину. С трудом она разглядела, что они снова едут по дороге — очень длинной и как-то странно петляющей.