– Вот теперь верю, что это вы, Андрей Дмитриевич, – сказал наконец Валентин. – Не представляете, как нам здесь трудно…

– Так и не хрена было затеваться, – без улыбки ответил я. – А то не знал, с кем дело имеешь…

– Так откуда же, Андрей Дмитриевич? – только что не прижал он руки к груди театральным жестом. – С Шульгиным-Шестаковым вашим конфликт счел за неудачный эпизод, бывает ведь? В Пятигорске чуть посложнее, но тоже в пределах допустимого. Если в очко играть – у меня на руке двадцать, кто пасовать станет? А у вас не двадцать одно даже оказалось, а два туза…

– Не очко меня сгубило, а к одиннадцати туз, – назидательно сказал я.

– Согласен, – кивнул Лихарев. – Так ужинать будем?

– Всенепременно. Сейчас тоже душ приму, потом расстарайся насчет приличной одежды, можно и смокинги. И позовешь. Думаю, есть о чем поговорить… Хозяйка будет?

– Как же без нее?

– Тогда ответь на последний вопрос. Имея в виду, что ответ я на него почти наверняка знаю. Просто окончательную ясность внести… Как ты здесь очутился раньше нас, если Лариса тебя всего три дня назад в Пятигорске видела? И каким образом? Или ты – не ты, а тот, кто встречался с Шульгиным в форте прошлый раз. Вместе с Дайяной?

Лихарев рассмеялся. С облегчением, как мне показалось. Он ждал чего-то более сложного или опасного?

– Да я это, я, Андрей Дмитриевич. Я тоже Ларису Юрьевну видел и могу рассказать: где, при каких обстоятельствах, о чем говорили, с кем был я и с кем она. Проверяйте… Насчет способа – тем же самым, что я и Александр Иванович попали в форт на встречу с «хозяйкой». Не моя компетенция. Она меня вызвала ввиду чрезвычайных обстоятельств. Думаю, нарушением прежней договоренности с вами это не является. Тем более если бы не наша неожиданная сегодняшняя встреча, моя «самоволка»…

– Достаточно. После договорим…

Мне опять все стало безразлично. Так оно, не так – какая разница. А стилистикой Валентин владеет. «Самоволка» – хорошо сказано. За самоволку положено максимум несколько дней «губы», а вот за побег из-под подписки о невыезде можно и в СИЗО загреметь, на срок, ограниченный только волей следователя и прокурора.

Ужин нам накрыли хороший, с любой точки зрения. По месту – на плоской крыше соседнего здания, где вертикальные завесы из потоков теплого воздуха надежно защищали от леденящих порывов с гор, не мешая наслаждаться ощущением открытого пространства. И меню лежало под рукой, потолще телефонной книги. Да нам, суровым солдатам, никаких излишеств давно не требуется. Зачем нам сычуаньские салаты и рыба фугу в собственном соку? Что может быть лучше классно приготовленного бефстроганова с густым соусом и хрустящей картофельной соломкой на отдельной тарелочке? К нему – соленые рыжики и красные помидоры бочкового засола, по-дальневосточному, переложенные всеми там произрастающими специями.

Мадам Дайяна, как всегда прелестная и соблазнительная своими формами, опять одетая в сари из семи метров прозрачного алого шелка, сидела во главе стола, спиной к долине. Наверное, ее все-таки некогда готовили к работе в Индии, а уже потом перебросили на другое направление. Но привычка осталась.

Девочки-курсантки присутствовали во всей красе, выполняя обязанности официанток. Одетые, как стюардессы семидесятых годов, только не в синих костюмчиках, а почему-то в ярко-оранжевых. Но тоже! Юбки – мини, жакеты, обтягивающие впечатляющие формы, ноги – посмотри, и можно умирать! Блондинки, шатенки – и у всех роскошные волосы ниже плеч. А лица… Любая из них на Земле без проблем стала бы суперзвездой хоть кино, хоть подиума. Аггры в своем репертуаре! Так и не сообразили, что агентессы могут быть и невзрачными серыми мышками. Впрочем, это смотря на что ставка делается.

Бесшумно мелькая вокруг нас, подавая, убирая, с изящным полупоклоном наполняя бокалы, ни одна из них не произнесла ни слова, не улыбнулась даже. А зря…

Предварительные фразы застольного разговора опускаем. Сплошная банальщина. Шутили, исходя из степени подготовленности собеседников к нашему юмору, с живописными подробностями рассказывали о боях с монстрами. В нашем изложении эти эпизоды тоже выглядели скорее забавными, чем страшными. Совершенно в стиле кавказских офицеров, приезжавших на Кислые Воды после совсем не романтических стычек с горцами и позерствующих перед дочками генерала Верзилина, княгинями Верами и княжнами Мэри… О том, как там все было на самом деле, читайте «Валерик» Лермонтова или труды генерала Потто. Это не для салонов.

Дошло и до дела. Позже, когда милые девушки полностью обновили сервировку и накрыли положенное к вечернему чаю. Их очевидным образом воспитывали по схемам конца девятнадцатого – начала двадцатого века. К чему бы? Впрочем, догадался. То самое «встречное время». Уцелевшие элементы Станции продолжали скользить в прошлое, наше прошлое. Ирина готовилась в условно шестидесятые к работе в семидесятых. Лихарев в десятые, рассчитывая стать «особой, приближенной к новому императору» – в двадцатых. Сильвия – ту совсем учили для золотых десятилетий Викторианской эпохи. А этих, значит, рассчитывали внедрять между ними, Сильвией и Валентином. До того, как мы, с подачи Антона, разрушили всю конструкцию. И Дайяна теперь спешно переориентирует имеющиеся кадры для работы в иную эпоху, о чем свидетельствуют хотя бы наряды. Но базовые привычки тоже пока не изжиты. Только для какой работы? Что, если коллаборационистками при власти дуггуров, если они таки захватят какую-нибудь реальность? Почему и нет, раз она осталась последней посвященной, владеющей тайнами и способами управления Станцией, заветами Великого проекта.

Никому, кроме нее, уже не нужного.

Перед нами появились тарелки с многочисленными сортами сыров, колбас, иных холодных закусок, сладкие блюда и фрукты. Чай, кофе, прохладительные напитки и напитки крепкие, что тоже полагалось, – коньяки, ликеры от шестидесяти градусов до двадцати, пресловутый лафит, стакан которого любил предлагать всем желающим капитан Штоквич, комендант крепости Баязет. Сигары в ассортименте – наши вкусы хозяйка знала. Она и сама, следуя последней европейской моде, взяла солидных размеров «Гуантанамеру».