Адам заставил себя улыбнуться и кивнул.

– Наслаждайся оставшимся отдыхом. Увидимся, когда ты вернешься на Брутон-стрит, – сказала Марианна.

Нет, они больше не увидятся. Адам почти бессознательно взял ее руку, притянул к себе и нежно поцеловал, остро ощущая момент расставания. Он продлил поцелуй несколько дольше, чем полагалось по этикету, наслаждаясь последней возможностью ощутить ее близость и не желая прерывать ее.

Надо было оторваться, чтобы не поддаться искушению вытащить Марианну из кареты и заключить ее в свои объятия. Адам отпустил ее руку, и она, откинувшись на спинку сиденья, пристально посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

Адам закрыл дверцу кареты, повернулся и зашагал прочь.

Он снова потряс ее своим поцелуем. Ее тело все еще трепетало, когда карета выехала через ворота Оссинг-Парка. Зачем он это сделал? Она и так пребывала в замешательстве. Адам должен был учитывать это. Марианна не сомневалась, что он слышал весь ее разговор с подругами. Тогда зачем он своим поцелуем усугубил ее страдания?

Служанка Роуз, сидевшая рядом с ней в карете, делала вид, что ничего не заметила. Или, может быть, полагала, что нет ничего особенного в этом кратком дружеском поцелуе. Марианна хотела бы верить в то же самое, если бы не чувствовала что-то более глубокое в этом прикосновении его губ. В нем явно ощущалась тревожная прощальная нота, которая крайне огорчала ее. И еще что-то неуловимое, оставившее след в глубине ее сознания.

Впрочем, не важно. Сейчас не время беспокоиться об этом. При иных обстоятельствах она сосредоточилась бы на этом поцелуе и попыталась понять, что он означал, но у нее были более важные проблемы.

Кто был в ее постели? Роуз обычно любила поболтать, когда они оставались вдвоем, но в данный момент Марианна не хотела заниматься праздными разговорами. Ей надо подумать. Она прислонилась к раме окошка и закрыла глаза, притворившись дремлющей.

Каждый раз, когда она думала о том, что проделывал неизвестный мужчина с ней в постели, ей становилось не по себе. Проснувшись утром, Марианна с восторгом вспоминала, какое наслаждение доставляли ей прикосновения и поцелуи желанного любовника. Закрывая глаза, она почти ощущала его ласки, и ее тело предательски реагировало на воспоминания.

Теперь, воспроизводя в памяти те же самые подробности, она испытывала только отвращение. Кто же этот неизвестный мужчина? Неужели это действительно сэр Невилл Кеньон? Она едва знала его. Марианна попыталась вспомнить его образ и сравнить со своим представлением о таинственном любовнике.

Руки ее любовника, покрытые мягкими волосками, были мускулистыми и крепкими. Марианна никогда не видела сэра Невилла без сюртука и потому не могла сказать, какие у него руки. У любовника были широкие плечи. У сэра Невилла тоже. Волосы на голове любовника казались длинными, когда она погрузила в них свои пальцы. Волосы же сэра Невилла нельзя было назвать ни особенно короткими, ни особенно длинными. Возможно, это были его волосы, но она сомневалась.

И Марианна отчетливо помнила запах своего любовника, который еще долго оставался на постельном белье и на ее коже после того, как он ушел. Это был обольстительный запах мускуса, смешанный с ароматом лавровишневой туалетной воды. Она отчетливо помнила его.

Марианна резко открыла глаза. Она прекрасно знала этот запах. Она обоняла его не более пяти минут назад.

Адам!

У него широкие плечи и длинные волосы на голове. И она часто видела выступавшую из раскрытого ворота рубашки волосатую грудь, когда он снимал галстук в ее гостиной. Кроме того, у него плоский живот. И, несомненно, это был его запах.

Адам! Адам стал ее таинственным любовником.

Марианна закрыла глаза и вздохнула. Адам. Любовник, о котором она давно мечтала. Мужчина, с которым ее долгие годы связывала платоническая дружба, и чьи недавние ласки пробудили ее дремлющие инстинкты. Он был лучшим из мужчин, и она с некоторых пор втайне желала, чтобы он стал ее любовником.

Адам. Адам. Адам.

Марианна прижала руку к груди и подавила готовый вырваться крик. Значит, это был Адам, а не какой-то неизвестный мужчина. Это Адам возносил ее к вершинам страсти. Это Адам дарил ей неведомые доселе ласки. Это Адам постарался убедить ее, что она способна получать полное удовлетворение от интимной близости.

Потому что Адам знал истинное положение дел. Он знал, чего она никогда не испытывала, и предоставил ей возможность познать наивысшее наслаждение.

О Адам! Слава Богу, что это был он, а никто другой. Мужчина, которому она больше всего доверяла. Ее ближайший друг.

Однако какой же он негодяй!

Скотина!

Подлец!

Как он посмел! Как мог совершить такое с ней? Ведь ему предстоит вскоре жениться на Клариссе. Они не могут быть любовниками. Он прекрасно знал это. Почему же тогда решился на подобный шаг? Несмотря на то, что в последнее время их отношения приобрели новый характер, он понимал, что они никогда не станут любовниками. Может быть, поэтому он тайком пробрался в темноте в ее кровать и притворился кем-то другим? Потому что знал, что иначе она не примет его?

Марианна вспомнила, как он поддразнивал ее, говоря, что с радостью стал бы ее любовником, если бы не был помолвлен с Клариссой. Может быть, он вовсе не шутил тогда? Может быть, он давно желал ее? Если так, то какого черта не сказал ей об этом? Она приняла бы его с распростертыми объятиями.

Теперь все становилось понятным. Он с самого начала выразил неодобрение ее намерению найти любовника. Не потому ли, что хотел сам быть им, хотя не мог выступить в этой роли? За исключением Джулиана все ее потенциальные любовники были отвергнуты по той или иной причине? Не стоял ли за всем этим Адам? Боже, не исключено также, что он повинен в несчастье, свалившемся на Джулиана.