— Может, мне следует еще раз подумать о предложении Ренни насчет того участка земли.

Мэгги и не пыталась скрыть удивление. Глаза ее широко распахнулись, рот слегка приоткрылся.

— Ты шутишь.

— Не того участка, который она хотела получить сначала. Тот бы я не продал, но могу подумать о том, чтобы сдать Северо-Восточной железной дороге тот дальний участок, который Ренни когда-то рассматривала как запасной вариант.

— Но…

Коннор пожал плечами:

— Теперь у «Дабл Эйч» другие потребности, не то что прежде. Может быть, нам нельзя больше оставаться в изоляции. Если бы через участок шла железнодорожная ветка, мы получили бы связь с Квинз-Пойнтом, а Квннон-Миллз был бы связан с нами. Денвер не казался бы тебе расположенным на другом конце земли.

— Мне так не кажется, — возразила Мэгги. Коннор не слушал.

— Нам не пришлось бы гнать стада так далеко, а я не отсутствовал бы по целым неделям. Раньше это не имело значения, но теперь… когда есть Мередит… — Голос его задумчиво оборвался.

— Ты вырос здесь без железной дороги. И твоя мать тоже.

— То были другие времена, — философски ответил он. — Теперь выбор шире. Я думаю и о тебе тоже. Тебе не пришлось бы ждать ползимы тех вещей, которые тебе нужны, если бы был другой путь. — Он взглянул на нее и увидел, что лицо ее стало пепельно-серым, а глаза полны слез. — Что случилось, Мэгги?

— Я не хочу, чтобы ты все его делал ради меня, — сказала она. — Не хочу, чтобы долина изменилась из-за того, что я здесь. И Мередит тоже не хочет.

Он слегка улыбнулся:

— Ты не можешь говорить от имени Мередит.

— Не смейся надо мной, Коннор. Ты же знаешь, что я имею в виду. Ты боролся с Ренни и Джем Маком, ты так не хотел, чтобы долину прорезала железнодорожная ветка. Ты делал все возможное, чтобы сохранить свою землю такой, какой ей было предназначено. Ты пожертвовал… Он прервал.

— Чем я пожертвовал, Мэгги? — мягко спросил он. — Одиночеством? Работой от зари до темна, когда не было никого, кто заставил бы меня улыбнуться в конце дня? Вот и все, чем я пожертвовал. — Он поставил на землю тарелку. — Ты вернула мне эту землю. Дала мне дочь и отказалась от своей мечты. Это ты принесла жертву. Мэгги не была с ним согласна, но не знала, что возразить и как заставить его по-другому взглянуть на вещи. Ей хотелось, чтобы он понял: она знает о его чувствах к этой земле, уважает и восхищается его преклонением перед этим пространством и этой тишиной. Ей не хотелось, чтобы его изменилось из-за нее.

Коннор взял с тарелки Мэгги маленький кусочек ветчины и положил ей в рот.

— Ешь, — сказал он, отметая все возражения. — Тебе понадобятся силы для того, что я задумал.

Мередит громко срыгнула.

— Вот что думает наша дочь о твоих предложениях, — сказала Мэгги. — Сейчас уже далеко за полдень!

— Ну и что?

Под испытующим взглядом черных глаз Коннора Мэгги так и не произнесла свои возражения.

— Неисправимый, — ласково сказала она. Взгляд Коннора опустился на ее обнаженную грудь, когда она спустила Мередит на колени.

— Вдохновляет, — произнес он.

Мэгги улыбнулась и скромно стянула на груди блузку.

— Всему свое время, — возразила она. — Возьми свою дочь и дай мне поесть. — И протянула ему Мередит.

Коннор лег на спину на одеяло и позволил малышке разлечься на своей груди. Мэгги поболтала у его рта полоской нежного цыплячьего мяса. Он схватил его с энтузиазмом голодного птенца.

— Я могу к этому привыкнуть, — заметил он.

— Не подавись. — Мэгги начала есть то, что лежало на ее тарелке. — И не привыкай. — Она замолчала. Это молчание сближало их и приносило покой. Постепенно до них стали доноситься звуки из леса вокруг полянки. Сладкая песнь скворца и крик пчелоеда. Хлопанье крыльев высоко на дереве над ними известило о взлете золотистого орлана. В кустарнике сновали белки. С сосны слетела шишка и упала на землю. Порывы ветерка качали траву перебирали ее так, что десяток разных оттенков зеленого переливался на солнце.

Мэгги закончила есть и положила тарелку обратно в корзинку. Мередит крепко спала, убаюканная мягким покачиванием грудной клетки Коннора при вдохе и выдохе и мерным биением его сердца. Он тоже спал Мэгги снисходительно улыбнулась, вытянулась рядом и прижалась к его боку.

Их разбудил выстрел из ружья. Коннор резко сел, подхватив Мередит. Испуганная резким движением, девочка испустила вопль. Он передал ее Мэгги и поднялся на ноги, глядя в сторону дома в надежде увидеть причину выстрела.

— Отсюда ничего не разглядеть, — сказал он. — Но это не тревога, иначе выстрел бы повторился. Пойду повыше к гребню холма. Оттуда мне будет видно поверх деревьев. Собери вещи. Я сейчас вернусь.

Мэгги уложила корзинку, покачивая Мередит на одной руке. Вопли ребенка перешли во всхлипы.

— Знаю, дорогая, тебя надо переодеть, и тебе нужен папа, — утешала она ее. — И ты получишь все, что хочешь, совсем скоро. — Мэгги снова привязала дочь в люльке за плечами. Пальчики Мередит крепко дергали распущенные волосы Мэгги, пока та не убрала их. Подняла одеяло, подобрала цветы и шляпку и стала ждать возвращения Коннора.