Илья страшно смутился. Это было слышно даже по телефону.

— Откуда ты знаешь? — сдавленным голосом произнес он.

— Слышала! — призналась Мариша. — Или ты думаешь, что я совсем глухая?

— Как твоя мигрень? — схитрил Илья.

— Ах, мигрень! — спохватилась Мариша. — Мучает! Просто терзает!

Ей показалось, что Илья даже обрадовался, что их сегодняшнее свидание откладывается. А ведь как пылал в начале разговора! Но стоило ей намекнуть на «тренера», как Илью словно ледяной водой окатили. Почувствовав, как ее грудь словно стиснула чья-то безжалостная рука, Мариша печально вздохнула.

«Об Илье ты подумаешь потом», — велела она самой себе. Уж лучше заняться расследованием.

На этот раз круг поисков девушек расширился. Ведь они разыскивали не конкретного нотариуса Кренделя, а любого его коллегу, работавшего в восьмидесятых-девяностых годах. Таких очень скоро набралось около десяти человек. Их звали к телефону, но, увы, никто из них не припомнил коллегу со смешной хлебобулочной фамилией Крендель.

Наконец подругам повезло. Трубку взял некий Авель Моисеевич, ветхий, судя по голосу, старичок, отличающийся тем не менее цепкой памятью.

— Крендель! — радостно воскликнул он. — Надо же! Давненько я не слышал этой фамилии. И что вам нужно от Кренделя?

При этом он странно хихикнул, словно его до сих пор веселила эта фамилия.

— Нам надо поговорить об одной клиентке, — произнесла Мариша.

— Не уверен, что она вам что-нибудь расскажет, — произнес старичок.

— Нет, нет, я понимаю, — запротестовала Мариша. — Она уже ничего не расскажет. Она умерла.

— Как? — ахнул старичок. — Умерла? Когда? Почему? Боже мой! Какое горе! Сашенька, где мои капли?! Быстро несите их сюда! Все! Боже мой!

— Не понимаю, почему вы так реагируете? — удивилась Мариша. — Вы лично знали Аню?

— Какую еще Аню? — воскликнул старичок, который, судя по звукам, активно заглатывал в этот момент все свои лекарства. — При чем тут ваша Аня? Боже мой, расскажите мне, как это случилось? Она болела?

— Вовсе нет, — растерялась Мариша.

Про себя она подумала, что просто удивительно, как старичка до сих пор держат в конторе. По ее мнению, он находился в глубоком маразме. А ведь сначала произвел такое благоприятное впечатление. Вот и верь после этого людям!

— Тогда что? — добивался от нее правды старичок. — Несчастный случай? Она переходила дорогу на красный свет?

— Понимаете, Аня…

Замолчите! — вдруг окончательно взбесился старичок. — Я спрашиваю вас о Крендель! Что с ней случилось? Как это произошло? Несчастный случай?

— Погодите-ка! — ахнула Мариша, до которой начала доходить комичность ситуации. — Так Крендель — это она? Женщина?

— И прекраснейшая из всех женщин! — пылко воскликнул старичок. — Обаятельнейшая женщина. Умница! Я ее обожал! Буквально обожал. Валялся у ее ног, умолял выйти за меня замуж.

— А она? — невольно заинтересовалась Мариша.

— Кто поймет сердце женщины? — вздохнул старичок. — Вот вы скажите мне, почему она предпочла мне — интеллигентному еврею с двумя университетскими дипломами — какого-то работягу с завода? Только потому, что он моложе меня на двадцать лет?

— Видимо, она его полюбила, — осторожно ответила Мариша, которую этот дед страшно забавлял.

— Полюбила! — угрюмо согласился с ней старый нотариус. — И чем это кончилось? Сначала она уехала в какую-то глухую деревню, откуда ее жених был родом. А теперь вот и вовсе погибла!

— Да нет же! — воскликнула Мариша. — Она жива! Вернее, я не знаю.

— Девушка! Я уже не так молод! Что за шутки? Можете мне ясно объяснить, что случилось с Верочкой Крендель?

— Об этом я как раз и хотела у вас узнать.

— Значит, она не умерла? А кто умер?

— Одна из ее бывших клиенток, — соврала Мариша.

— И что вам в этой связи нужно от Верочки? — осторожно осведомился старичок. — Какие-то проблемы?

— Завещание, нам надо узнать, на кого было составлено завещание, — пояснила Мариша.

Но нотариус не успокоился, пока не вытянул из Мариши всю правду.

— Да, — выяснив все до конца, произнес он. — Знаете, а я ведь помню эту историю. Очень странное дело. Очень.

— В самом деле! — обрадовалась Мариша. — Вы знаете людей, которые являлись Аниными опекунами?

— Нет, — разочаровал ее нотариус. — Разумеется, нет. Я лично не занимался этим делом, а всего лишь слышал эту историю из уст самой Верочки. Но мне ничего не известно об опекунах девочки.

— Но, может быть, госпожа Крендель…