— Можете не сомневаться, что я так и сделаю.

Хотя она ужасно хотела принять ванну, ее чистота вызывала сомнение. То же можно было сказать и о полотенцах, поэтому девушка просто сняла блузку и осторожно открутила кран, не зная, чего ей ожидать. К ее удивлению, вода в кране была чистой и холодной, так что Эмили намочила носовой платок и обтерла тело.

Такое обтирание освежило ее, и когда она вернулась в комнату, то увидела, что Джош тоже успел привести себя в порядок и даже побриться. Сейчас у него был обычный аккуратный и привлекательный вид.

— Как вы относитесь к тому, чтобы что-нибудь поесть?

— Если это приглашение к обеду, детектив, я согласна, — ответила Эмили.

В салуне к этому времени прибавилось народу, некоторые ели за столами, другие стояли у бара. Оказалось, что она единственная женщина в помещении, и все глаза сразу устремились на нее. Эмили почувствовала себя овечкой, окруженной стаей волков.

Она не увидела среди посетителей плотного бородача, которого заметила наверху, а стол, за которым сидели четверо мужчин, сейчас был пуст.

Подошел бармен и обмахнул стол мокрым полотенцем, которое, как показалось Эмили, не было в стирке по крайней мере месяц.

— Что будем есть, мистер?

— Бифштекс и картофель, — ответил Джош.

— А дама?

— То же самое, — сказала Эмили. — И еще свежий зеленый салат.

— Что? — не понял бармен.

— Салат — свежий зеленый салат.

— Леди, у нас есть говядина, картофель, яйца, копченая ветчина, бобы и соленая свинина. У нас нет никакого зеленого салата.

— Хорошо, тогда бифштекс и картофель. Принесите еще стакан чая со льдом, пожалуйста.

Бармен хмыкнул:

— Простите, леди, мороженщик сегодня запоздал. Слова бармена вызвали смех нескольких посетителей, сидящих поблизости.

— Леди, если бы у нас был лед, мы бы его не тратили на чай. Фраза вызвала еще один взрыв смеха.

Эмили начало раздражать это подтрунивание над ней.

— Без сомнения, поэтому ваш город и называется Чистилище, — заявила она.

— Принесите ей стакан сарсапарильи, — перебил Джош, заканчивая обмен колкостями. — А я выпью пива.

Бармен пошел выполнять заказ, качая головой и бормоча:

— Чай со льдом, это надо же!

Бифштекс был твердый, как подметка, но после двух дней, когда они не ели ничего, кроме вяленого мяса и плодов кактуса, Эмили с жадностью съела даже его. Она тщательно прожевывала каждый кусочек мяса и картофель.

— Как вы думаете, в этом городе есть магазин? — спросила она, покончив с едой.

— Должен быть. А что вам нужно?

— Коробочку кольдкрема.

— Кольдкрема?

— Да. Солнце так высушивает кожу, и к тому же от него у меня появляются веснушки.

— Вы знаете, я начинаю подозревать, что от солнца у вас немного мозги съехали набекрень. В этом чертовом городе не бывает льда, почему вы думаете, что в магазине будет холодный крем?

— О Боже, Маккензи, — прыснула Эмили, — это крем вовсе не холодный! Его просто так называют, потому что он увлажняет кожу.

— Я знаю, что это такое, — заявил Джош. — Просто я хочу вам дать понять, как смехотворно думать, что в лавке этого Богом забытого городка могут быть такие вещи.

— Ну, почему бы нам не попытаться? — спросила заговорщицки Эмили.

— Думаю, нам не следует привлекать к себе слишком много внимания. Сейчас мы пойдем обратно в комнату, забаррикадируем дверь и будем молиться, чтобы нам выбраться из этого проклятого города завтра утром. А уж если мы не оставим здесь ничего из наших вещей, так это будет просто удача.

Маккензи резко отодвинул стул и встал.

— Пойдемте.

Как только они оказались снова в комнате, Джош сказал;

— Я должен сделать кое-какие приготовления, чтобы уехать отсюда как можно раньше утром. Я могу быть уверен, что вы останетесь в комнате, пока я буду отсутствовать?

— Почему мне нельзя пойти с вами?

— Потому что я хочу, чтобы на нас как можно меньше обращали внимания, а вы, к сожалению, слишком привлекаете его. Сейчас уже темнеет, и одинокий мужчина не. будет так бросаться в глаза. Я буду отсутствовать самое большее десять — пятнадцать минут. Никому не открывайте дверь, кроме меня. Вы поняли?

— Да, очень хорошо.

Джош выскользнул за дверь, подождал, пока не услышал звук запираемого замка, и лишь потом спустился по черной лестнице и вышел из дома с заднего крыльца. По дороге к платной конюшне он старался держаться в тени домов.