— Это не по моей вине! Этот Орвелл ее сломал.

— Не уверен в этом. Я уже достаточно насмотрелся на вас, чтобы знать, как ловко вы умеете провоцировать неприятности.

— Тогда почему бы вам от меня не отделаться? Уж вы-то здесь находитесь совсем не потому, что я вас пригласила составить мне компанию. К тому же я всего лишь пыталась отстоять свою честь. У него не было никаких оснований предполагать, что я проститутка.

— Когда это он успел?

— В коридоре.

Она тут же пожалела об этих словах.

— Ах, ну да, он был в коридоре и…

— Ну, конечно! — Джош всплеснул руками от возмущения. — Ну можете вы хоть раз заставить меня поверить, что у вас в голове есть капля здравого смысла?

— Да! Ведь я заперла дверь, прежде чем пойти в ванную. А вот если бы я не заперла ее, то успела бы попасть в комнату до того, как он поднялся по лестнице.

— Я дал вам совершенно недвусмысленный приказ никуда не выходить из комнаты.

— Но вы также сказали, что вернетесь через несколько минут.

— И я бы пришел, если бы как дурак не застрял в лавке из-за этой дряни! — Джош выхватил из кармана маленькую баночку и швырнул ее на туалетный столик.

Взяв в руки брошенную вещицу, Эмили увидела, что это баночка с кольдкремом.

— Большое спасибо, — с раскаянием произнесла она. Джош просто кипел от возмущения, поэтому девушка решила, что больше не стоит ничего говорить. Она отошла к окну и стала отрешенно смотреть в темноту за стеклом. Ей так много хотелось сказать ему: и как сильно этот громила испугал ее и как ей жаль, что она попала своей пращой в Джоша, а не в нападавшего пьяницу. Она и от него хотела услышать, как он рад, что все обошлось хорошо и никто не причинил ей вреда.

Но больше всего на свете Эмили хотела, чтобы Джош обнял ее, хотела почувствовать его руки на своих плечах, чтобы эти руки обнимали ее и прижимали к себе, успокаивая дрожь, с которой она до сих пор никак не могла справиться.

Видимо, Джош почувствовал ее раскаяние, потому что в его голосе слышались извиняющиеся нотки, когда он сказал:

— По крайней мере я договорился, что завтра утром мы отсюда уедем, Эми. Завтра в это время мы уже будем ехать на поезде в сторону Нью-Йорка.

— Неужели вы думаете, что эта новость заставит меня обрадоваться? — огрызнулась Эмили. — Не знаю, что хуже.

Чтобы переменить тему, он сказал:

— Мне нужно что-нибудь приложить к глазу, пока он совсем не заплыл. Схожу вниз… Я только спущусь с лестницы, поэтому настоятельно прошу вас, Эмили, ни на шаг не сходить со своего места.

— Всего этого не произошло бы, если бы вы взяли меня с собой.

— Этого, может быть, и не произошло, но наверняка произошло бы что-нибудь другое.

«От него никогда не дождешься раскаяния», — подумала девушка, зажигая масляный светильник.

Джош вернулся через минуту с мотком веревки в одной руке и куском сырого мяса на тарелке в другой. Он привязал один конец веревки к дверной ручке, другой — к спинке кровати, потом подтащил туалетный столик и забаррикадировал им дверь.

— Будем надеяться, что это поможет. Эмили взяла тарелку и отставила ее в сторону.

— Вы бы лучше занялись своим глазом, Джош. Ложитесь на постель, я сделаю вам компресс.

Он откинулся на подушку и вытянулся на кровати. Она села рядом с ним и приложила мясо к его глазу.

Маленькая лампа уютно освещала комнату, и девушка наконец перевела дух. Джош, видно, тоже расслабился, с его лица исчезло сердитое выражение.

— Глаз у вас болит?

— Немного, — ответил он. — А как ваша пятка?

— Прекрасно. Она совсем перестала болеть.

— Очень хорошо.

Эмили несколько беспокоило, что настал такой интимный момент: он лежит на кровати, а она сидит так близко к нему, что его бедро касается ее. Внутри у нее начал разгораться огонь.

— Как вам удалось так разозлить этого парня?

— Я дала ему по морде, а когда это не помогло, я сделала, как меня учила Роза: использовала свое колено.

Джош поперхнулся, а Эмили улыбнулась, и у нее потеплело на сердце.

— В этом случае нет ничего удивительного, что он хотел вас убить. Вы просто смертоносная личность, мисс Лоуренс.

На этот раз в его голосе не было обвинительных ноток. Он просто поддразнивал ее, и по ее позвоночнику пробежала горячая волна.

— Ваш глаз лучше?

— Гораздо лучше, — пробормотал Джош сонным голосом. Через несколько секунд его грудь стала «ровно подниматься и опускаться, и Эмили поняла, что он заснул.

Девушка положила мясо обратно на тарелку и стала смотреть на лицо спящего. Этот мужчина был ее судьбой и в то же время самым большим препятствием на пути к свободе, к которой она так стремилась. Но она не могла ненавидеть его. Наоборот, все ее чувства удивительным образом преобразились: теперь Эмили любила его. Это было опасно. Если позволить этим новым чувствам завладеть собой, у нее не хватит сил убежать от Маккензи. Чем успешнее продвигалось выполнение его миссии, тем более она теряла решимость.