– Ладно, ладно, – Грейс начало разбирать любопытство, – рассказывай.

– На самом деле я уже все сказал.

– То есть как это все? Намекаешь на какую-то историю, а оказывается, тебе и сказать нечего?

– А чего ты ждала? В любом случае, я думал, тебя это не заинтересует, – ехидно добавил Марк.

Грейс не могла себе представить, что откопал ее приятель. Возможно, нечто такое, что могло бы объяснить мрак в глазах Джека Беренджера или что могло бы объяснить его взгляд, заставлявший ее думать, что она знает этого человека всю жизнь.

С телефонной трубкой в руке Грейс подошла к компьютеру и включила его. Пока Марк болтал о том, каким скучным типом оказался Дэни, Грейс просмотрела статью и поняла: должно было случиться что-то серьезное, если Джек пожертвовал престижной работой в Гринвиче и стал работать в травматологии в одном из самых опасных районов Нью-Йорка. Всех, покалеченных в Гарлеме, отправляли в больницу Св. Луки.

И кроме этого, Грейс не могла отделаться от мысли, что должна извиниться перед Джеком за вчерашний вечер.

Неужели она действительно заявила ему, что он ей не нравится? На самом деле ей не нравилось то, что по вине Джека творилось с ней. Он заставлял ее голову кружиться, а тело изнывать от желания. Ничего подобного она не испытывала никогда в жизни.

Вчера он помог ей убраться, а она убежала из квартиры, словно капризный ребенок, даже не проводив его. Так что непременно следовало извиниться. А может, всему есть более простое объяснение? Может быть, она хочет видеть его, хочет, чтобы он продолжил с того момента, когда вчера вечером его ладони легли на ее грудь?

Закончив говорить с Марком, Грейс приняла душ, потрудилась над прической и макияжем, переоделась в черные брюки и голубой свитер. Ничего вызывающего. День уже клонился к закату, когда Грейс подошла к двери квартиры Джека.

«Стучи», – приказала она себе, но рука почему-то не поднималась. А если он встретит ее презрительным взглядом? Сегодня она могла и не перенести такого. Обозвав себя трусихой, Грейс постучала в дверь даже сильнее, чем требовалось.

Дверь распахнулась почти мгновенно.

– Джек! – воскликнула Грейс и поняла, что ее возглас прозвучал как удивление.

Беренджер распахнул дверь квартиры пошире, выглянул и посмотрел на номер.

– А-2, да, это моя квартира. А кого ты ожидала здесь найти?

Грейс саркастически улыбнулась, но Джек в ответ лишь вскинул темную бровь.

– Я пришла извиниться, – решительно заявила она.

– Будешь извиняться, даже если тебе противно это делать?

Грейс мысленно посчитала до десяти, не понимая, почему она так сердита. Потому, что Джек выглядел потрясающе в брюках цвета морской волны и белой, рубашке с короткими рукавами? Или потому, что он смотрел на нее со скучным равнодушием? А может, потому, что он не кинулся обнимать ее и не сказал, что очень рад ее видеть?

Тем временем он надел пальто и взял ключи.

– Ты куда? – поинтересовалась Грейс.

– В больницу.

– Правда? Здорово, мне тоже нужно в тот район, – на одном дыхании соврала Грейс. – Почему бы нам не поехать вместе?

Джек выразительно оглядел Грейс, и тут до нее дошло, что на ней нет пальто, да и сумочка с кошельком остались дома.

– Подожди минутку. – Не дожидаясь ответа Джека, Грейс метнулась вверх по лестнице и тут же вернулась, уже в пальто и с сумочкой.

– А зачем ты едешь в больницу? – спросила Грейс, когда они вышли на улицу.

– Я-то еду проведать пациента. А вот ты зачем едешь в тот район?

– Понимаешь... у меня кое-какие дела... недалеко от больницы.

Джек подозрительно посмотрел на Грейс.

– На Сто тридцатой улице? Видимо, наш район слишком спокойный для тебя.

– Послушай, Джек, ты никогда не задумывался над тем, чтобы бросить врачебную практику и стать комедиантом?

– Мы оба с тобой хороши в этом плане. Острые на язык, любим съязвить.

Они направились к метро. Возле турникетов Джек достал карточку, вставил и жестом предложил Грейс пройти.

– Как романтично, – проворковала Грейс. – Ты платишь за меня, как будто это наше первое свидание.

Они спустились на перрон и стали ждать поезда. Когда он подошел, в нем оказалось много пассажиров, и Джеку пришлось подталкивать Грейс в спину, чтобы втиснуться в вагон. А потом, когда поезд тронулся, он подхватил Грейс под руку, потому что она качнулась и налетела на какого-то мрачного вида мужчину.

Улыбнувшись, Грейс извинилась. В ответ пассажир буркнул что-то о неуклюжих дурочках, но, слава Богу, Джек этого не услышал. Грейс не хотелось, чтобы в его глазах снова вспыхнула та грубая мужская решимость защитить ее, какую она наблюдала вчера вечером.