– Но как вы объясните такую торопливость? Без церковного оглашения... Как-то недостойно графа.

– Ничего страшного. Во время траура по моему отцу пышное бракосочетание неуместно, все пройдет тихо, по-семейному. А объявление мы дадим потом, уже после свадьбы. Так что вы скажете, Джеми?

Стараясь говорить как можно спокойнее, она ответила:

– Когда вернетесь, вы найдете меня здесь. Я ведь дала вам слово, не забыли?

Лицо Ричарда осветилось радостной улыбкой. Он поднес руку Джеми к губам и нежно поцеловал.

– Пока побудьте в библиотеке, моя дорогая, – проговорил он, живо поднимаясь на ноги. – Надо сначала удостовериться, что эти хищники благополучно отбыли восвояси. Вас здесь никто не побеспокоит, а я тем временем займусь вашим переселением.

Джеми попыталась было протестовать. Ричард не дал ей говорить.

– Вы же сами понимаете, – начал он шутливо, – леди не пристало спать на чердаке. Но если так вам будет легче, Смидерс поселят в вашей туалетной комнате, по крайней мере па первое время. Согласны?

Джеми кивнула. Она была так взволнована, что не могла говорить.

– Вот и хорошо. Я прямо сейчас пошлю Смидерс к вам, а вы уж сами решайте, что рассказывать ей, а что – нет.

Ричард остановился на мгновение перед дверью материнской гостиной, стараясь собраться с мыслями. Как рассказать леди Хардинг о том, что он сделал? И как она к этому отнесется? После ее возвращения из Бата как-то не выдалось случая поговорить с ней серьезно, и она до сих пор не знает, кто такая Джеми на самом деле. А в короткой записке, которую Ричард передал матери перед ее отъездом, сообщалось только, что он задерживает Смидерс в Хардинге, потому что ее поведение кажется ему подозрительным.

Ричард нерешительно взялся за дверную ручку. Он только потихоньку заглянет, решил он, и, если увидит, что леди Хардинг отдыхает с дороги, зайдет к ней позже. Ричард без стука приоткрыл дверь.

Леди Хардинг сидела в кресле, задумчиво глядя в окно. Ричард отметил про себя, что вот так, в профиль, она все еще красива, несмотря на возраст. На коленях у нее белел листок бумаги.

– Простите, что беспокою вас, мама, – тихо проговорил он, закрыв дверь и направляясь к ней.

Мать с улыбкой повернулась к нему. Ее брови были удивленно приподняты. Она протянула ему листок. То была его записка.

– Ты, наверное, пришел, чтобы объяснить вот это? Признаюсь, я заинтригована и огорчена. Никогда бы не подумала такого о Смидерс.

– И были бы правы, моя дорогая, – торопливо заметил Ричард, придвигая стул и садясь рядом с матерью. – Но это еще далеко не все, что я хочу вам сообщить.

Он рассказал о нападениях Калеба на Джеми и о том, как он обнаружил, что подросток – девушка.

Леди Хардинг была ошеломлена.

– Не понимаю, что могло заставить Смидерс впутаться в такую авантюру! Мне она казалась порядочным человеком, которому можно доверять.

– Но и это еще не конец истории. Джеми – дворянка.

Где-то с полминуты леди Хардинг потрясение молчала.

– Дворянка... – произнесла она наконец. – Не может быть!

– Мисс Джесмина Кэлдервуд, единственное дитя сэра Джона Кэлдервуда и его первой жены. Она убежала из дома, потому что ее насильно выдавали замуж за отвратительного, похотливого старика. Простите, что говорю так. Понимаете, я... – он кашлянул, – я скомпрометировал ее, мама. И, как честный человек, должен на ней жениться.

– Господи, – простонала леди Хардинг. – Как же так, дорогой? Ты не можешь жениться на девушке, которая запятнала себя столь недостойным поведением! Она сама себя скомпрометировала, явившись сюда в мужской одежде. Почему ты должен выручать эту сумасбродку? Она сама во всем виновата! Нет, Ричард, ни в коем случае!

Ричард тяжело вздохнул, глядя в возмущенные глаза матери.

– Все гораздо хуже, чем вы думаете, мама. Джеми вела себя безупречно, всячески избегая положений, которые могли бы ее скомпрометировать. Так было до самого последнего времени. Но два дня назад, когда обман раскрылся, я приказал запереть Джеми и Смидерс в разных комнатах. Я хотел помешать им сговориться друг с другом. Только для этого, и ничего иного, поверьте мне. Он нервно пригладил волосы.

– А позапрошлой ночью... – Ричард запнулся и начал снова: – Позапрошлой ночью я пошел в комнату к Джеми. Я... – От стыда у него пропал голос, он умолк.

– Ты ее соблазнил? – в ужасе прошептала мать.

– Нет. Нет, я попытался, признаю, но она меня оттолкнула. – Ричард снова замолчал. Теперь, когда вещи были названы своими именами, он не мог не испытывать глубочайшее презрение к себе за то, что совершил.

В комнате повисла тишина. Первой ее нарушила леди Хардинг. Ричард ожидал, что она снова вспомнит о традиции рода. Но нет, мать волновали более практические вещи.