– Но если ты ее не соблазнял, тогда я не понимаю, почему ты должен на ней жениться, – сказала она. – Я уверена, все можно как-то уладить. Может, я...

– Нет, мама, жребий брошен, – перебил ее Ричард, взяв себя в руки и стараясь говорить спокойно. – Я погубил ее. Но и это еще не конец печальной истории. Сегодня утром приезжали нынешняя леди Кэлдервуд и Ральф Грейвз, тот самый человек, за которого Джеми собирались насильно выдать замуж. Омерзительнейший тип из всех, кого я когда-либо встречал. На него просто невозможно смотреть без отвращения. Я не мог допустить, чтобы ее отдали в руки этого человека. И когда леди Кэлдервуд заявила, что заберет падчерицу, я ответил, что это невозможно, так как мы с Джеми уже женаты.

– Боже правый! – воскликнула леди Хардинг. – Как ты мог такое сказать?!

– Ты бы посмотрела, какое у Джеми было лицо, когда она увидела, кто приехал, – сказал Ричард, и его губы дрогнули. – Воплощенные ужас и отчаяние. Глядя на нее, такую покорную, потерявшую последнюю надежду, я просто не мог не прийти ей на помощь. Не мог, и все.

– Понимаю, – задумчиво сказала графиня. – А какое у нее приданое, ты знаешь? – спросила она после паузы.

– У нее его вообще нет, – ответил Ричард и, не давая матери ничего сказать, добавил: – Да это и не имеет значения. Дело чести, и больше ничего.

– Понимаю, – повторила графиня. – А когда свадьба?

– Как только получу разрешение. Завтра Джеми исполняется двадцать один год, так что...

– Несовершеннолетняя, – выдохнула леди Хардинг. – Ричард, ради бога...

– Я же сказал: завтра ей исполнится двадцать один. Наша женитьба все покроет. Конечно, если она согласится.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что она отказала тебе? – недоверчиво спросила графиня.

– Во всяком случае, пыталась. Мама, было бы хорошо, если бы вы с ней поговорили. Надо ее убедить, что другого выхода нет. – Заметив, что мать смотрит на него с явным недоверием, Ричард добавил: – Она думает, что, достигнув совершеннолетия, сможет сама зарабатывать себе на жизнь. Надеется устроиться гувернанткой или еще кем-то. Но это же безумие! Ее никто не возьмет без рекомендаций. И еще, я боюсь, этот Грейвз постарается ей отомстить. Так вы встретитесь с ней, мама? Попробуйте ее уговорить!

– Хорошо, встречусь. Что же до остального – посмотрим.

Ричард поднялся, собираясь уходить. Графиня посмотрела на него с натянутой улыбкой.

– Признаюсь, положение непростое, но, возможно, все-таки есть другой выход. Пошли ее ко мне. Я посмотрю, что можно сделать.

В гостиную графини Джеми шла со страхом. Да, миледи показалась ей доброй женщиной, она так искренне интересовалась успехами забитого мальчишки-садовника. Но она – великосветская дама, и этим все сказано. Теперь она знает, что Джеми обманывала ее, и наверняка поведет себя с ней холодно и высокомерно. Может, прочтет лекцию, как подобает вести себя истинной леди. Или даже потребует, чтобы она вернулась к Кэлдервудам и Ральфу Грейвзу.

Подумав об этом, Джеми почувствовала непреодолимое желание бежать, по было уже поздно – Дигби распахнул дверь.

– Мисс Кэлдервуд, миледи, – объявил он.

Дворецкий пропустил Джеми в комнату и закрыл дверь за ее спиной. Девушка застыла на пороге молча, опустив голову.

Леди Хардинг повернулась в кресле и посмотрела на нее долгим оценивающим взглядом.

– Мисс Кэлдервуд, – наконец произнесла она.

Джеми, не говоря ни слова, подняла глаза на графиню. Ей было мучительно стыдно и страшно. Но деваться некуда, оставалось сжать зубы и как-то это пережить.

– Мисс Кэлдервуд, не соизволите ли присесть? – с холодной учтивостью произнесла леди Хардинг.

Джеми сделала реверанс и осталась стоять у двери.

– Леди Хардинг, я не заслуживаю вашей доброты. Я втерлась в ваш дом самым неприличным образом, и ничто не может оправдать зла, которое я причинила вам, хотя я бы сделала все что угодно, если б только можно было хоть что-то исправить, – заговорила она, судорожно стиснув руки. – Я покину Хардинг, мэм, и не буду больше докучать вам. Я знаю, не может быть и речи о том, чтобы вы простили меня, но поверьте, я глубоко раскаиваюсь!

Эта короткая взволнованная речь явно тронула графиню.

– Проходите и садитесь, мисс Кэлдервуд, – сказала она уже мягче. – Сын рассказал мне вашу историю, но мне бы хотелось услышать ее от вас, если не возражаете. И, поверьте, вы можете быть совершенно откровенны со мной. Меня не так легко выбить из колеи. Тем более что сын сам рассказал мне о том, что произошло, когда он был в вашей комнате.

Джеми густо покраснела.

– О нет, мэм, он не...

– Мне кажется, лучше начать с самого начала, – твердо проговорила графиня. – Не бойтесь. Просто расскажите мне все как было.

Джеми застыла в нерешительности, глядя на леди Хардинг. Та не выглядела рассерженной, хотя и приветливой ее тоже нельзя было назвать. Лишь глаза, и прежде невеселые, стали как будто еще печальнее. Немного поколебавшись, Джеми решила, что ничего плохого не будет, если она просто перечислит факты.

Она неловко опустилась на краешек стула напротив графини и сжала руки на коленях, стараясь скрыть волнение.

– Меня зовут Джесмина Кэлдервуд, мэм, – начала она. – Мой отец – сэр Джон Кэлдервуд из Кэлдервуд-холла, что в Гемпшире. Мне двадцать лет. – Чувствуя, что рассказ получается каким-то нарочитым, Джеми все-таки заставила себя продолжать: – Нынешняя леди Кэлдервуд, с которой вы, наверное, знакомы, вторая жена моего отца. Моя мать умерла, когда мне было шесть лет.