– Однако Панкхерста вы называете по имени, – заметил лорд.

– Я знакома с Дэвидом уже пять лет.

– Но я готов поспорить, что вы никогда не входили в его спальню посреди ночи. И не лежали, под ним в постели.

Значит, он не забыл. Анна невольно покраснела, и Джошуа, воспользовавшись замешательством своей спутницы, взял ее за руку. Его сильные, холодные от воды пальцы переплелись с ее тонкими изящными пальчиками. Анне вдруг отчаянно захотелось вновь очутиться в его объятиях, прикоснуться губами к его губам и ощутить на своей груди его ласкающую руку.

Они вернулись к одеялу, расстеленному в защищенном от ветра месте. Анна принялась выгружать из корзины продукты. Пег завернула им холодного жареного цыпленка, небольшой кружок сыра и батон хлеба с хрустящей корочкой. На дне корзины лежали фляжка с водой и бутылка красного вина. Джошуа взял ее из рук Анны.

– Как я понимаю, вода для вас, – сказал он.

– Да, конечно.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Хотя после такого трудного утра вам не помешало бы взбодриться чем-нибудь покрепче.

Он от души налил вина в два бокала и протянул один Анне.

– Я не пью спиртное днем, – сказала она и сделала глоток. Жидкость приятно согрела горло. – И Пег это знает.

– Значит, вино положила ваша мама. Наверное, это часть ее коварного замысла.

– Она думает, что мы влюблены друг в друга. – Интересно, почему мама никогда не подстрекала ее выйти замуж за Дэвида? Или она тоже знала о его порочных пристрастиях? Глядя на Джошуа, который вольготно раскинулся на валуне, Анна еще хлебнула вина. – Но вы никогда не будете ухаживать за женщиной, которая видит все ваши недостатки.

Он демонстративно поднял бокал.

– Вы так хорошо меня знаете!

Анна решила, что лорд над ней издевается, но вино вселило в нее храбрость.

– Я вот думаю… может быть, нам стоит подыграть маме?

– Простите, что?

– Сделаем вид, что у нас роман. Ведь должны же мы как-то объяснить, почему все время вместе.

Он сдвинул брови.

– Какая нелепая идея!

– А, по-моему, очень разумная. Теперь, когда мы объединили наши усилия, люди могут заподозрить неладное, если мы не скажемся влюбленной парочкой.

– А кто сказал, что мы объединили наши усилия? Сегодня я сделал исключение, потому что догадывался, что Тимберлейк не захочет со мной говорить.

– Нет уж, извините. Злоумышленник стрелял в меня, и я имею полное право участвовать в расследовании.

Джошуа решительно покачал головой:

– Не пытайтесь втянуть меня в очередную ссору. Морской воздух действует на меня расслабляюще.

Он привалился спиной к валуну и принялся со смаком обгладывать куриную ножку. Анне тоже не хотелось ругаться. Она отрезала кусок сыра и положила на хлеб. Шелест волн и яркое солнце располагали ко сну. Все заботы улетали вдаль, точно струйки дыма.

В обществе Джошуа она чувствовала себя совершенно непринужденно, как будто они были давними друзьями. Честно говоря, она не могла припомнить, чтобы ей когда-нибудь было так же легко с Дэвидом. Она все время старалась ему угодить и следила за своими манерами.

Мысли о Дэвиде были подобны грозовой туче, которая затмила ее хорошее настроение. Анна никогда не пила больше рюмки вина, но тут протянула свой хрустальный бокал, чтобы Джошуа налил еще. Собравшись с мужеством, она выпалила:

– Как вы думаете, Дэвид увлекся преподобным отцом Каммингзом… из-за меня?

Бросив на свою спутницу ничего не выражающий взгляд, Джошуа вновь разлил вино по бокалам.

– Что вы имеете в виду?

– Может быть, все дело в том, что я чересчур правильная… Что я не слежу за модой… и не умею соблазнять мужчин…

Она залпом выпила полбокала вина. Щеки ее пылали.

– Не корите себя, – сказал Джошуа, прищурившись. – Здесь нет вашей вины.

– Но если бы я приложила побольше усилий… если бы дала ему понять, что он мне небезразличен…

– Это ничего не изменило бы. Я догадался, что его тянет к мужчинам, задолго до того, как вы с ним познакомились.

Анна испуганно округлила глаза. Сжав в руке свой бокал, она подалась вперед и прошептала:

– Вы хотите сказать, что у Дэвида были романы и с другими мужчинами?

– Скорее всего.

Почувствовав некоторое облегчение, она облокотилась на корзину для пикника. Однако в душе ее еще шевелились сомнения.

– Значит, по-вашему, дело не во мне? Скажите… я могу понравиться мужчине?

«Боже правый! Я, наверное, совсем опьянела, – подумала Анна. – Разве можно задавать такие вопросы распутнику? Разве можно признаваться в своих самых потаенных мыслях лорду Джошуа Кеньону?»