Он откинулся назад, опершись спиной о дверь.

– Они уволили отца.

– Что?! – Рори смотрела на него полными ужаса глазами. – Но они не могут этого сделать!

Чанс горько усмехнулся.

– Оказывается, могут. Все, конечно, прошло очень цивилизованно, без сцен. Председатель комитета управления приехал в Галвестон под предлогом каких-то незначительных дел. Потом он позвонил моему отцу, позвал его на заседание совета и вежливо попросил досрочно уйти на пенсию.

– О, Чанс! – Она погладила его по руке. – И как твой отец принял это?

– Я не знаю. Я еще не говорил с ним. Каждый из нас получил отдельное приглашение на совещание. Отец уже уезжал из банка, когда мне сообщили новость. – Он напряженно тёр виски, пытаясь облегчить острую головную боль. – Аврора, мне надо идти.

– Да, конечно. – Она отступила от двери, пропуская его. Чанс уже был в коридоре, когда вдруг, обернулся к ней:

– Мы поговорим о Марси позже, хорошо?

– Разумеется. Это подождет. Ты иди.

Он кивнул и вышел. До самого дома родителей, сидя за рулем, Чанс был словно в тумане. Отца он нашел в бильярдной. В комнате было полутемно, шторы опущены. Норман стоял около бара, опершись руками о стол. Плечи его как-то старчески поникли. Рядом стоял стакан виски с содовой и льдом и открытая бутылка «Краун ройалс».

– Папа!

Норман глубоко вздохнул и распрямился.

– Я вижу, ты все знаешь.

– Да. – Чанс закрыл глаза, вспоминая выражение жалости на лице Дорис, проводившей его взглядом до дверей банка. Слухи, вероятно, уже распространились среди банковских служащих. После того как Норман молча кивнул в знак согласия на предложение новых владельцев, осталось лишь сделать официальное заявление, затем последует банкет – торжественные проводы поверженного банкира. Бывшего банкира. Все будут желать Норману удачи, пожимать ему руку, а за спиной перешептываться: «Какой позор…»

– Сорок два года, – сказал отец, наливая виски с содовой во второй стакан, взятый с освещенной полки бара, и бросая в него кубики льда. – Сорок два проклятых года, и они просят меня уйти. Как будто они здесь хозяева!

Чанс с ненавистью подумал, что они действительно теперь хозяева в банке. Ведь его отец продал его им.

– Знаешь, я все еще помню тот день, когда я впервые вошел в двери банка как служащий, а не как сын владельца. – Норман добавил душистого ликера в оба стакана. – Мне было тогда семнадцать лет, я хотел попробовать себя в деле и заработать денег на колледж. Я работал консультантом три лета подряд, потом клерком в отделе кредитов.

Чанс выдавил из себя жалкую улыбку и подошел ближе.

– А дедушка загружал тебя работой в два раза больше, чем всех остальных. И так же поступал ты со мной.

Отец кивнул.

– И я наслаждался каждой минутой этой жизни. Я видел в этом своего рода боевое крещение. – Повернувшись, он подал сыну стакан. – Прохождение через огонь.

– Со мной было так же. – Чанс поднял стакан.

Словно постарев за этот час на двадцать лет, Норман подошел к одному из кожаных кресел, стоявших по обе стороны стола. Тяжело опустившись на подушку, жалобно скрипнувшую под его тяжестью, он оглядел потерянным взглядом комнату и уставился в пол.

– Они сказали тебе, кого собираются выдвигать в качестве кандидата на мое место?

– Брайана Джеффриза. – Чанс сел в другое кресло, уткнувшись локтями в колени.

– Чертов чужак, – усмехнулся отец. – Но для местных болванов сойдет. Если бы у них была хоть капля разума, они бы отдали место тебе.

– Они решили, что я слишком молод. Хотя дали мне понять, что заинтересованы в том, чтобы я остался. Они собираются отдать мне освободившуюся после Брайана должность вице-президента отдела кредитов в качестве подготовки к посту директора банка в будущем.

– Как будто тебя нужно готовить к управлению банком, в котором ты вырос! – Норман опрокинул стакан и зажмурился, вытирая рот рукой. – Ну и что же ты им ответил?

– Пока ничего.

– То есть?

– Я не уверен, что захочу оставаться в банке в свете последних событий.

– Только не смей бросать свою карьеру из-за этого. Я ненавижу себя за это, но вынужден признать, что в одном они были правы. Я действительно упрямый, старомодный осел, который привык единовластно править всем. Ты моложе, сумеешь быть более гибким, тебе легче будет приспособиться к новым порядкам, поэтому ты больше, чем я, подходишь для должности главы банка, входящего в такую мощную сеть.

– Дело не только в том, что они сделали с тобой, хотя и этого достаточно, чтобы я подал в отставку. – Чанс задумчиво покрутил стакан в воздухе, устроив в нем небольшой шторм. – Они поставили мне условие: разорвать партнерский контракт с Сен-Клерами.

Он ждал, что отец скажет: «Я бы так и сделал», – но тот молчал, и Чанс посмотрел на него.

– Что же ты им сказал? – Чанс язвительно рассмеялся.

– Я испытал непреодолимое искушение послать их ко всем чертям.

Мрачная улыбка оживила старческие морщины на лице Нормана, и Чанс понял, что отец выпил уже не одну порцию виски с тех пор, как вернулся домой.