— И что, сразу свел дружбу со Шкафом?

Карась поначалу растерялся, потом быстро нашелся:

— Мне его мужики со стороны показывали. Говорили, он в городе тюрьмой командовал.

— Значит, его ты не знаешь?

— Нет, гражданин начальник.

— А он мне сказал, что ты его человек. Просил тебя выпустить…

Вызывать Ручьева для убеждения Карася больше не потребовалось. Он раскололся, и Кольцов выяснил, что в окружение Саддама парня внедрил Шубодеров. Карась, информируя шефа охраны, помогал тому постоянно быть в курсе дел опасного конкурента.

Медленно, шаг за шагом, Кольцов создавал собственную сеть информаторов в криминальных кругах и вскоре узнал многое из того, что готовили и делали в городе воровские авторитеты. Возросла раскрываемость преступлений, была почти пресечена деятельность залетных искателей уголовного счастья: их сдавали милиции свои же коллеги.

Вне досягаемости закона оставались лишь группы Саддама и Колесникова. Правда, порой, чтобы не дать той или иной стороне усилиться, Кольцов сталкивал их в крутых разборках, которые сам же и пресекал силами отряда быстрого реагирования.

После ухода в отставку генерала Сазонова единственным претендентом на место начальника Управления внутренних дел области оказался Кольцов.

И он это место получил.

Включая в свой тайный список фамилию Кольцова, Лайонелла вовсе не имела в виду полковника. Ей была нужна его жена — Каля. Именно с ней она связывала свои интересы.

Калерия Викторовна Кольцова, в девичестве Волобуева, была одноклассницей Лайонеллы. И, как часто случается, двух девочек в годы учебы разделяла их обоюдная красота. Девочки и женщины выбирают подруг так, чтобы те никогда не могли стать соперницами.

Каля — так звали Калерию в классе — с молодых ногтей выделялась удивительной красотой. Невысокая, фигуристая, вылепленная из элегантных округлостей и полуокруглостей, с кукольным лицом — полные губы бантиком, большие голубые глаза, ресницы как крылья бабочки, темные брови и фарфорово-белая кожа, на которой играл мягкий персиковый румянец, — Каля сводила с ума мальчишек, внешне оставаясь холодной и безразличной к ухаживаниям.

Замуж Калерия Викторовна выскочила удачно. Конечно, брак с лейтенантом милиции таил в себе немалый риск: муж мог так и остаться служивым сапогом, не сделать карьеры. К счастью, Всеволод (дома и на людях Каля звала его Кольцовым) быстро попер в гору. Дача, машина, новые шубки, платья, модные туфельки — все это разнообразило жизнь, не украшенную другими радостями.

Интимные отношения с мужем с первых же дней разочаровали Калерию Викторовну. Кольцов, к ее удивлению и несчастью, оказался человеком предельно холодным, сексуально-нелюбопытным и выполнял обязанности супруга только по велению долга, не пытаясь одарить супругу радостями открытий.

Между тем в душе Калерии Викторовны, внешне ни в чем не проявляясь — так молчаливо горят подземные торфяники, — бушевал пожар всепожирающего желания. Ей был нужен мужчина, который смог бы раздуть невидимый огонь в яркое пламя. В муже таких способностей не обнаруживалось.

Свой темперамент Каля неожиданно для себя открыла и проверила очень давно, в первом же опыте. Такая страстность, как у нее, в раннем возрасте обнаруживается не часто, но, если она проявляется, то определяет жизнь женщины, ее счастье и страдания, на много лет вперед.

Открытие, как это нередко случается, было сделано неожиданно в силу стечений обстоятельств.

В восьмом классе школьники поехали в совхоз «Рассвет» убирать морковку. Кале, не желавшей копаться в грязи, поручили следить за обеспечением работающих продуктами. Вместе с шофером Костей она регулярно ездила в поселок, подписывала в совхозной кладовой накладные, по которым школьникам отпускали картофель, капусту, мясо, крупы. Затем все это перевозилось на полевой стан.

Костя — рабочий совхоза — недавно вернулся из армии, помнил дисциплину и к делу относился с полной ответственностью. Чернобровый, веселый, хорошо сложенный, он брал с собой баян и вечерами развлекал школьников музыкой и пением, устраивал в поле танцы.

До конца работ оставалось два дня. Пошел дождь. Он застал продуктовую машину в дороге. Быстро намокшая земля раскисла, «газон», юзом скатившись в кювет, забуксовал. Костя походил вокруг машины, набросив на голову пустой мешок, постучал сапогом по скатам и уверенно заявил:

— Сели. Без трактора не вылезти.

Сперва пленники дождя пережидали непогоду в кабине. Костя вел себя крайне сдержанно, не зная, как держаться и вести себя с фарфоровой девочкой.

Когда стало ясно, что никакой трактор до утра не появится, Костя предложил спутнице перебраться в сарай, стоявший неподалеку. Они так и сделали, со смехом убежав из машины под крышу.

Вскоре выяснилось, что в сарае не так уж и удобно. Старая соломенная крыша протекала во многих местах, с нее текли холодные струи. Отыскивая место посуше, Костя и Каля забрались в угол на стожок подопрелой соломы. Здесь меньше дуло и не было так сыро. Однако холод с наступлением темноты становился сильнее и начал пробирать до костей. В своей тоненькой блузочке Каля замерзла и задрожала. Костя снял пиджачок, пахший машинным маслом, накинул его на плечи так, чтобы укрыть сразу обоих.