удалось.

— Ты уверен? Тогда вспомни: в марте получали премию. Полмиллиона за дело о производстве фальшивой водки. Не забыл?

— Было.

— Тогда должен помнить и того, кто кинул средства в фонд поощрения правоохранительных органов. Так нас вроде называют? Это был Гуссейнов. Финансист и предприниматель. Азербайджанец из «новых русских». Так вот он, по моим данным, в числе других дел занимается производством водки. Твое расследование убрало с его пути конкурентов.

— Но…

— Без «но». Гуссейнова тебе тронуть никто не даст. Не та

фигура.

— Хорошо, я все понял. Скажи, кто жаловался губернатору?

— МадамКалиновская.

— Все, спасибо. Я так и думал.

— Думать проще всего. Ты знаешь, что Калиновскую зарегистрировали кандидатом в дупутаты по Клещевскому району? — Увидев изумленное лицо Рыжова, Кадулин с удовлетворением заключил: — Вот то-то и оно, Иван Васильевич!

Рыжов не стал излагать всего этого Катричу. Он не любил жаловаться на начальство, считая, что подобные разговоры свидетельствуют не в пользу жалующегося. Но Катрич прекрасно понял, о чем и в каком тоне могли беседовать со следователем его шефы. Он даже представлял, в какой манере мог говорить Жук, а в какой — его зам Кадулин.

Тетя Пана принесла и поставила на стол домашнее жаркое. Разговор прервался сам собой, и мужчины принялись за еду.

Когда хозяйка отошла, Катрич не выдержал:

— Я понял, что «Ольгу» пощупать нам не позволят. Так? Рыжов, продолжая жевать, утвердительно кивнул.

— Тогда мы заедем в чужие ворота с другой стороны.

— С какой?

Катрич замялся.

— Ну-ну, — подтолкнул его Рыжов.

— Не обижайся, Иван Васильевич, но за прошедшее время я кое-что успел выяснить. На стороне.

— Именно?

— Вам знакома кличка Саддам?

Рыжов утвердительно кивнул.

— Слыхал он отошел от дел и подался в коммерцию.

— Точно, подался. Только вот в какой бизнес?

— Объясни.

— Мне шепнули, что он делает деньги на торговле рафинадом.

— Кокаин?

— Не только. Есть кое-что и посильнее. Например, героин. В крупных масштабах.

— Не вижу связи с Калиновской.

— Я тоже. Но есть люди, которые видели, как Саддам и Калиновская на «мсрсе» приезжали на фирму «Алковтормет».

— «Алковтормет»? Впервые слышу.

— Чему удивляться? Теперь что ни сапожная мастерская, то фирма. «Алковтормет» — алюминиевая компания вторичного металла. Собирает лом и отходы. Гонит на Запад. Те, кто знает больше нас, говорят, что это только прикрытие.

— Откуда сведения?

— Иван Васильевич, простите, но я работаю на два фронта. Это на вас пока висит один Порохов. На мне еще Виктор Денисов и брат Жора. Потому стараюсь… Я тех гадов достану…

Рыжов кивнул.

— Я понял, Артем. — Он помолчал раздумывая. — С чего хочешь начать?

— Завтра потопчусь возле «Алковтормета».

— Рассчитываешь что-то обнаружить?

— Трудно сказать, но надеюсь. Вдруг повезет.

В незапамятные времена железную дорогу на окраинах Придонска прокладывали по чистому полю. Затем вдоль полосы отвода начали сооружать складские хозяйства, автобазы, ремонтные мастерские, железобетонные и домостроительные комбинаты. Постепенно город подобрался к железной дороге, затем пересек ее, пополз дальше, а промышленная зона сохранилась и оказалась внутри жилых кварталов. Она рассекала город уродливым шрамом, распространяя на спальные районы пыль, грязь, запахи горячего асфальта и копоти.

По обеим сторонам промзоны тянулись узкие ленты асфальта. Отцы города были лишены чувства юмора и вместо названий Задрипанная и Поганая, вполне подходивших для улочек, тянувшихся вдоль промзоны, наделили их индустриальными именами в духе времени — Первая и Вторая Магистральные. Глухие бетонные заборы разных цветов сжимали улицы с обеих сторон. Выше чем на половину заборы были одинаково густо заляпаны грязью. В дождливые дни автотранспорт омывал фонтанами из-под колес узкие пешеходные тропки и высокие стены оград.

Поскольку день был сухим, Катрич смело шел по Второй Магистральной. Местами он останавливался и внимательно разглядывал вывески фирм, расселившихся за забором. Наконец на одном из жестяных листков он обнаружил надпись, выведенную черной краской:

«АЛКОВТОРМЕТ»

Ржавые железные ворота преграждали путь за ограду. За ней виднелся портальный кран, который бездействовал. Под краном громоздились кучи металлолома: смятые кузова автомобилей, строительная арматура, исковерканные и погнутые швеллеры, двутавровые балки. Куча выглядела громадной и производила сильное впечатление. Даже неискушенный глаз легко замечал: за оградой — заурядная база Вторчермета. Смущало одно: название, пахшее алкоголем.