Плотно затворив за вошедшими дверь, Катрич зажег фонарик, нашел выключатель и включил свет. Огляделся. Выбрал удобный угол за большим верстаком. Завел туда задержанных и заставил их сесть на пол. Потом достал и подержал в руке пистолет «вальтер ППК». Это был газовый пистолет, разрешение на него имелось, но фирма сделала все, чтобы газовую машинку от настоящей боевой отличить было невозможно.

— Ты понял? — спросил он сидевшего в углу Акима Кузьмича и заправил пистолет за пояс. Кузьмич кивнул. Он уже понимал, насколько крепко влип, решив потрясти крутых мужиков, а теперь сам находился между жизнью и смертью. Что на уме громил — попробуй угадай. Шлепнут их — его и маруху, — и кранты.

— Вот что, — сказал Катрич, обращаясь к женщине, — я гляжу, ты разумней своего обалдуя. Потому учти — сидите здесь тихо. Не дергайтесь, нс вздумайте орать. Кончим дело, уйдем все вместе. Там я вас отпущу. Если попробуете рвануть когти, то, — Катрич поправил пистолет, торчавший у него из-за пояса,-сами догадываетесь…

— Мы тихо, — заверила женщина. — Не надо нас…

— Лады, не буду. Старый заяц трепаться не любит. Вместе с Рыжовым, двигаясь осторожно, они шаг за шагом стали изучать ангар. Ничего примечательного здесь не было. Пол, настланный из чугунных плит. Тигель с элсктронагревом в углу. На полу застывшие брызги алюминия. Большой ящик с песком для тушения пожара. Все открыто, все на виду — нигде ничего не спрятано. Вдоль одной из стен высокий штабель алюминиевых чушек на поддонах для автопогрузчика — подгоняй машину и грузи. Образцовое частное производство…

— Похоже, все чисто, — сказал Рыжов с разочарованием. Что поделаешь, собираясь на охоту, человек всегда рассчитывает вернуться с добычей. Если трофеев нет, на кой черт ходил? Настроение падает до нуля, опускаются руки.

У Катрича выдержка оказалась покруче. Он давно научился сидеть в засадах, часами глядя в пустоту, умел дотошно осматривать место преступления в поисках следов и улик. Не отвечая на сетования Рьгжова, Катрич ходил по ангару, словно принюхивался. Возле ящика с песком остановился. Обошел вокруг. Вернулся. Обошел снова. Присел на корточки. Стал водить пальцами по полу, ощупывая металл. Поднялся.

— Иван Васильевич, гляньте.

Рыжов подошел. Носком ботинка Катрич показал полукруглые следы потертости на металлическом полу.

Теперь и Рыжов обошел ящик со всех сторон. Подумал.

— Ящик двигали. И не раз.

— Похоже. Может, и мы попробуем? Они налегли на короб. Что-то скрипнуло, ящик тронулся с места и пополз в сторону, открывая квадратный люк.

— Так, — Катрич зажег фонарик. Посветил вниз. Желтое пятно света выхватило из темноты крутые металлические ступени.

— Я спущусь.

Катрич осторожно двинулся вниз. За ним спустился Рыжов.

Перед ними открылся подвал, оборудованный как продолжение цеха — алюминиевые отливки, сварочный аппарат, стеллажи.

Катрич поднял с пола странную заготовку.

— Что-то вроде корыта, — сказал он, — только на кой оно?

— А это? — Рыжов взял в руки тонкую алюминиевую пластинку. Она прикрывала вырез в алюминиевом корытце, стоявшем в стороне от других. Под крышкой лежал аккуратный лист толстого асбеста.

— Не нравится мне все это, — сказал Катрич. — А почему — понять не могу.

— Чего ж не понять? — Рыжов усмехнулся. — Наверху

л ю м и н и й на вывоз. А это, судя по всему, шкатулки. В них закладывают что-то, чего не собираются декларировать на таможне. Добавляют к грузу и везут.

Катрич пошарил лучиком фонаря по стеллажам. Обнаружил в углу небольшое белое пятно. Протянул руку — порошок. Облизал палец, тронул пятно. Понюхал прилипшие крошки. Потом лизнул. Сморщился.

— Точно! Наркота. В этих шкатулках ее и перевозят.

— Куда?

— Туда, куда идет алюминий. Значит, узнать не трудно. Они выбрались из подвала. Вернули ящик на место.

— Пошли! — Катрич пихнул ногой Акима Кузьмича. Вчетвером они выбрались с территории «Алковтормета», пересекли железнодорожные пути. Здесь Катрич снял с сожителей наручники. Пошарил в кармане, достал деньги.

— Вот вам десять штук, страдальцы. Идите выпейте. И молчок. Вы здесь не были, никого не видели.

Вольноотпущенники, бормоча слова благодарности и давая клятву молчать, быстро пошли прочь, исчезли во тьме.

— Надо бы их в милицию сдать, — высказал сомнение Рыжов.

— Не надо. Нам главное заставить забеспокоиться хозяев ангара. Когда суетятся, всегда делают ошибки.

— Ты думаешь, они что-то узнают?

— Еще как! — Катрич улыбнулся. — Я для этого кое-что сделал.

Аким Кузьмич Собакарь по кличке Халбон проснулся поздно: около двенадцати пополудни. Как любым пропойцам, полбутылки им с Райкой вполне хватило, чтобы забалдеть вкрутую. Райка еще валялась в постели — немытая, смердящая потом и перегаром, а Халбон сунул ноги в сандалии и вышел на улицу.

На лавочке при выходе из подъезда сидел Колька Грыжа, небритый тусклоглазый мужик из соседнего корпуса. Увидев Халбона, он мигом вскочил.