Меня кто-то схватил за руку, я резко обернулся и снова наткнулся на Свету.

– Пойдем, потанцуем? – предложила она.

– Потанцуем? – поднял я бровь. И чуть не рассмеялся – представил себя выплясывающим коленца.

– Потанцуем, – подтвердила она и кивнула куда – то в сторону.

Я машинально кинул туда взгляд – и замер.

Я увидел Рахиль. Она безумно красиво, словно эльф на утреннем цветке, танцевала среди толпы. Легко закручивалась в стремительной спирали фуэте, и ее распущенные волосы взлетали следом за ее движением – словно в невесомости. Она купалась в музыке – холодном клубном трансе, словно сотканном из звука рассыпанных серебряных монеток. Если бы я ее не любил – я бы влюбился в нее сейчас.

« Shadows walking in the crowd, we are lost and found, but love is gonna save us…» – пел устало – равнодушный женский голос.

Да, Рахиль…

Любовь к тебе хранила меня все это время…

Спасала…

Сохраняла…

И я больше не хочу потерь.

– На Аньку засмотрелся? – ревниво спросила Света.

– Что? – я очнулся и посмотрел на нее.

– На Аньку, говорю, засмотрелся? – снова недовольно повторила она.

– Что за Анька? – не понял я.

– Ну, Анька-балерина, с длинными волосами.

Я всмотрелся в Рахиль, отметил ее действительно балетные, отточенные движения и медленно кивнул, не отрывая от нее взгляда:

– Да. На Анну.

Света фыркнула и ушла.

А я стоял, смотрел на Анну – Рахиль и улыбался как дурак.

Сейчас подойти – или выждать. Выждать – чего?

И я уже почти двинулся к ней, когда она вдруг резко остановилась, вышла из круга и пошла вглубь холла. Отлично! Сейчас я подойду, заговорю, представлюсь – а там все само собой и образуется.

Анна скользнула к дивану в углу, на котором сидел какой-то рыхлый, лохматый парень в роговых очках, что – то сказала и нежно улыбнулась ему.

Тот кратко ответил, слегка отодвигаясь.

На мгновение меня охватила ярость.

Это мне ты должна так улыбаться! – в бешенстве подумал я, прежде чем взял себя в руки. Что со мной? Я ревнив, как все итальянцы вместе взятые. Наверно, это пройдет – когда я буду уверен, что Анна – моя.

И я довольно бесцеремонно присел на диван и сказал:

– Привет, я Люци.

Анна бросила на меня взгляд и равнодушно представилась.

– Я Игорь, – подал голос парень.

«Можно подумать я тебя спрашивал об этом», – злобно подумал я. Я не мог простить ему улыбки Анны.

– Ты танцевала очень красиво, я за тобой наблюдал.

Анна поманила меня пальчиком и холодно сказала:

– Ты Игоря около меня видишь?

– Ну? – я был несколько сбит с толку.

– Так вот, он – мой парень, – совершенно ледяным тоном закончила она.

– Ясно.

Не так я представлял себе эту встречу. Не так. То, что у неё есть парень – не смертельно. Было бы страннее, если бы его не было – Анна очень красива. И ее реакция на комплимент – всего лишь доказывает, что ей слишком много их говорили. Что она устала от обожателей. И что она хочет быть верна своему так называемому парню.

Я холодно поймал взглядом глаза Игоря. В них немедленно отразился какой – то ужас. Видимо, уловил мою смертельную ненависть. Вообще – то к ней примешивалась большая доля зависти – но ему об этом знать не обязательно.

«Исчезни», – мысленно процедил я. И возможно, тогда я смогу не вспоминать о том, как улыбалась Анна тебе минуту назад.

– Я сейчас, – невнятно пробормотал он и торопливо соскочил с дивана.

– Я с тобой! – вскрикнула моя любимая, но Игорь помотал головой и пошел к выходу.

– Поговори со мной, – попросил я. – Я не буду больше тебе делать комплиментов.

Она насмешливо приподняла бровь, и я затаил дыхание – это она от меня, тогда, научилась этому жесту.

– У меня есть девушка, и я ее обожаю, – уверил я ее для закрепления успеха. – Просто поговорим – можно?

– Так почему бы тебе не поговорить со своей девушкой? – бросая взгляд на дверь, за которой скрылся Игорь, предложила она.

– Анна, мне одиноко, – печально произнес я. – Очень. Просто посиди со мной.

Я словно ставил сцену. Выверял каждое слово, режиссировал каждый жест. Я не мог позволить себе – не завоевать ее снова. А печальный и красивый парень, ищущий беседы – практически беспроигрышный вариант.

Анна с тоской снова посмотрела на дверь и с досадой воскликнула:

– А уж мне – то как одиноко! Но я ведь не плачусь об этом малознакомым людям!

– Ты? Одинока? – поднял я бровь. – А как же эээ… друг?

– Что ты понимаешь? – мгновенно ощетинилась она.

– Дай руку, – спокойно протянул я к ней ладонь.