– Но она тебя вроде любит? – осторожно поинтересовался я.

Он пожал плечами.

– Ты ей не подходишь, – жестко сказал я. – Ты никогда не боялся, что она очнется – и бросит тебя?

– Я предпочитаю об этом не думать, – сухо ответил он. – И вообще, у нас в последнее время большие проблемы.

– Большие, – кивнул я, не отрывая от него взгляда.

Ее горе из-за твоих измен. Ее боль из-за твоего равнодушия. Ее втоптанные в прах надежды. Ее морщинки у глаз, которые появились за те годы, что она ждала, пока ты повзрослеешь. Ты ни разу не подарил ей цветка – но вот ее слезами можно оросить Сахару. И тот нерожденный ребенок. Маленькая светловолосая девочка с серыми, как у тебя глазами. Анне уже почти тридцать – сколько еще она бы промучилась с тобой?

Я помогу тебе, Анна.

Я избавлю тебя от такой жизни.

Потом я коснулся его руки своей, и, глядя на танцующую, сказочно прекрасную в движении Анну, не колеблясь более, внес эррор в код Игоря. Я почувствовал, как в его мозгу тут же лопнул маленький, но важный сосудик, и он обмяк.

Король умер.

Да здравствует король.

Я запоздало укорил себя – ну зачем надо было делать это тут? Нет чтобы где – нибудь в другом месте, не на ее глазах. Но слишком уж он меня взбесил этот менеджер, причинивший столько горя моей любимой.

И тут Анна в добром десятке метров от нас – замерла.

Словно что – то почуяла.

Медленно обернулась, посмотрела на меня, на Игоря и торопливо пошла к нам.

– Что с ним? – тревожно спросила она.

– Да вот сидел, разговаривали, а потом он вроде как уснул, – развел я руками. – Перепил наверно.

Она, не слушая меня, торопливо схватил его за руку

– Игорь, – тихонько позвала она. – Игорь!

– Да что ты так переживаешь, – поморщился я.

– Игорь, – тревога в ее голосе усилилась, она рванула ворот его рубашки и припала щекой к его бледной безволосой груди.

– Игорь! – неверяще закричала она, видимо, не уловив стука сердца.

– Игорь! – она трясла его, словно надеясь, что от этого что – то сдвинется в его теле, и он снова откроет глаза.

– Игорь!!!

Вокруг мгновенно собрался народ.

– Скорую надо вызвать, – неуверенно предложил кто – то, перекрывая серебристый голос певицы.

– Так Шурик врач! – воскликнул кто – то, – где он?

– Шурик! – закричали все разом.

– Игорь, – непонимающе шептала Анна, сидя около него на корточках и гладя его по голове. – Все будет хорошо, все…

И слезы ее текли по неподвижному лицу.

Я поморщился. Я был готов к тому, что его смерть не понравится Анне. Это проходит. Гораздо неприятнее было смотреть как Анна, не стесняясь никого, с щемящей нежностью целует застывшее лицо Игоря – легкими, как движения крыльев бабочки, поцелуями.

– Анна, я с тобой, – напомнил я ей.

Она, глядя на меня безумными глазами, раздельно сказала:

– Пошел к черту. Мне нужен только он.

– Он мертв! – закричал я.

– Мертв? – непонимающе посмотрела она на меня.

Тут сквозь толпу протиснулся худой парень, приоткрыл Игорю веко, послушал пульс и вскинул на людей тревожные глаза:

– Ребята, Игорь умер…

Наступившую на мгновение тишину прервал отчаянный крик Анны.

– Нет! – рыдала она. – Нет, Игорь!!!

Люди, пряча глаза, отходили от нее.

Я вышел из дома. Я не мог слышать рыдания Анны, которые что – то рвали в моей душе. Что – то они мне напоминали.

«Это пройдет», – уговаривал я сам себя.

Я сел на крыльцо, заткнул уши и посмотрел на ночное небо.

«Ты меня обманул, Люци», – сложились в надпись звезды.

– Ты тоже, – ровно ответил я.

« – Я отдал тебе Рахиль», – опровергнул Господь мои слова.

– Ты отдал мне Анну. А я отдал тебе пароль, – пожал я плечами. – Ты же не просил пароли от всех тринадцати последовательных входов.

Бог помолчал, потом с виноватыми нотками в голосе – неслыханное дело – сказал:

« – Я не знал, что так получится».

– В следующий раз, едва она родится – скажи мне, – устало попросил я. – И я отдам тебе оставшиеся пароли.

« – Договорились».

– Я уже смертен? – внезапно спросил я.

« – Нет, – с сожалением отозвался Господь в моей душе, – сделка не состоялась».

И тут я, наконец, вспомнил, где я слышал такие же, как у Анны рыдания. Много веков назад один глупый ангел так же рыдал, бродя по пеплу Гоморры. Так же его сердце разрывалось от горя, и жизнь казалась конченной. Я тогда, признаться, очень не хотел жить – но что сделается бессмертному? Вода выталкивала меня, огонь лишь опалял кожу.

«… but love is gonna save us…» – напомнила девушка с серебряным и равнодушным голосом, окуная меня в свою музыку, словно в холодный горный поток. Он накрыл меня с головой, заковывая льдом сердце, анестезируя мою душу. Я вынырнул из него, жадно хватая воздух.