К счастью для Аргироса, он был довольно хорошим лучником и наездником; это позволяло ему не ударить в грязь лицом среди кочевников, хотя угнаться за ними он все равно не мог. Ловкость в борьбе и в обращении с кинжалом завоевала ему настоящее уважение со стороны чжурчженей, которым, в отличие от римлян, не было нужды часто сражаться в ближнем бою. После того как он положил на лопатки двоих степняков, решивших для проверки бросить ему вызов, остальные стали считать его за своего. И все-таки он по-прежнему ощущал себя собакой среди волков.

Это отчуждение лишь усиливалось из-за того, что Аргирос мог общаться только с несколькими кочевниками, знавшими греческий язык. Чжурчженьский не был похож ни на один из языков, которые он изучал: кроме родного, он знал еще пару диалектов латыни и немного говорил по-персидски. Он старался научиться языку кочевников, но дело продвигалось медленно.

Трудность состояла в том, что у Тоссука было мало времени. Хану приходилось планировать ежедневные переходы и поддерживать мир между своими людьми, которые быстро ссорились, стоило им выпить лишнего. Таким образом, хан был занят ничуть не меньше любого римского губернатора провинции. Поэтому Аргирос все чаще и чаще разделял общество шамана Орды. Тот не только лучше других степняков владел греческим языком, но и обладал интересами, простиравшимися гораздо шире забот о стадах и охоты.

Константинополь, огромная столица, из которой римские императоры правили вот уже почти тысячу лет, чрезвычайно привлекал шамана.

– Правда ли, – спрашивал он, – что город можно пересечь почти за целый день, его стены достигают облаков, а потолки в домах из чистого золота? Я слышал рассказы соплеменников, что посещали город в качестве послов ко двору, об этих и многих других чудесах.

– Ни один город не может быть таким большим, – ответил Аргирос уверенным тоном, хотя сам не был убежден в своей правоте. Он родился в городе Серре [6] в провинции Стримон на Балканах, и никогда не был в Константинополе. – А зачем строить такие высокие стены, если с них защитники даже не смогут разглядеть врагов на земле?

– А, в этом есть смысл, – понимающе кивнул Орда. – У тебя есть голова на плечах. А что с золотыми потолками?

– Это возможно, – признал Аргирос.

Кто знает, какие богатства могли накопиться в городе, который не грабили целое тысячелетие?

– Ладно, я не скажу об этом Тоссуку, – со смехом заявил Орда. – Это только распалит его алчность. Вот, выпей кумыса и расскажи мне еще о городе.

По всей империи и даже здесь, на равнинах за ее границами, Константинополь называли просто городом.

Аргирос взял у шамана мех с подкисшим молоком кобылицы. Он попробовал кумыс и понял, почему Тоссук так наслаждался вином. Но от кумыса внутри разливалось приятное тепло. Кочевники любили выпить, возможно, потому, что у них было так мало развлечений. Даже римлянин с его более умеренными привычками часто просыпался с головной болью.

Однажды вечером он выпил так много, что указал пальцем на Орду и объявил:

– Ты в своем роде хороший человек, но тебя ждет вечный адский огонь, если ты не примешь Господа и истинную веру.

К удивлению Василия, шаман расхохотался, схватившись за живот.

– Прости, – произнес он, когда смог ответить. – Ты не первый, кто приходит к нам от римлян; и рано или поздно все они повторяют то, что ты только что сказал. Я верю в Бога.

– Но ты поклоняешься идолам! – воскликнул Аргирос. Он указал на войлочные фигуры мужчин по обе стороны входа в юрту Орды и на войлочное вымя, висевшее под ними. – Ты жертвуешь этим мертвым, бесполезным идолам первый кусок мяса и молоко от каждой твоей трапезы.

– Разумеется, – сказал Орда. – Идолы защищают людей клана, а вымя охраняет наш скот.

– Только один Бог – Отец, Сын и Святый Дух, объединенные в Троицу, – может дать настоящую защиту.

– Я верю в единого Бога, – невозмутимо заявил шаман.

– И как только ты можешь говорить такое? – вскричал Аргирос. – Я видел, как ты вызывал духов и вещал самыми разными способами.

– Духи есть во всем, – провозгласил Орда.

Аргирос покачал головой, и шаман рассмеялся.

– Подожди до утра, и я тебе покажу.

– Зачем ждать? Покажи мне сейчас, если можешь.

– Терпение, терпение. Дух, о котором я говорю, – это дух огня, и ночью он спит. Солнце разбудит его.

– Посмотрим, – сказал Аргирос.

Он вернулся в свою юрту и провел значительную часть ночи в молитве. Если Бог способен выселить демонов из людей в гадаринских свиней [7] , он, конечно, легко сможет прогнать дух огня шамана-язычника.

Позавтракав козьим молоком, сыром и завяленным на солнце мясом, римлянин отправился к Орде.